1325 — сын тверского князя Михаила Дмитрий Грозные Очи убил московского князя Юрия
Даниловича. Произошло это в столице Золотой Орды Сарае, чуть ли не на глазах у
хана. В то время Русь жила под игом Золотой Орды, и русские князья сильно зависели от ее ханов, которых,
кстати, тогда называли царями. Прежде всего
эта зависимость проявлялась в том, что, только
получив от хана так называемый ярлык, можно
было стать великим владимирским князем.
Именно он традиционно считался главным среди
русских князей. Правда, уже давно все жили
сами по себе, и влияние владимирского князя
было минимальным. Но людское тщеславие, как
известно, вещь неискоренимая, поэтому каждый
удельный князек в мечтах видел себя великим
князем.
Мечтал об этом и Юрий Данилович, сидевший в крохотном захолустном городишке Москва
Но ведь чем меньше есть, тем больше хочется,
того, Юрий был внуком не кого-нибудь, а самого Александра Невского. Собственно,
великим князем был в то время человек тоже не совсем посторонний — Михаил
Тверской, племянник того же Невского и соответственно двоюродный дядя Юрия. Но
пред жаждой власти меркнет любое родственное чувство. Поскольку в те
далекие времена Тверь была намного богаче и могущественнее Москвы, то без помощи
татарского хана здесь было не обойтись. Юрий отправился в Золотую Орду и так вдохновенно начал
интриговать, что хан, недолго думая, отдал ему в
жены свою любимую сестру Кончаку, которую
при крещении назвали Агафьей.
Новоиспеченный ханский зять возвратился на Русь с огромным татарским
войском. Естественно, первым делом он решил выяснить отношения с Михаилом. Однако полководец из Юрия
вышел никудышный. Тверской князь наголову
разбил его многочисленное войско и взял в плен
Кончаку, то бишь Агафью. Но лучше бы он этого
не делал. Через некоторое время Кончака в плену умерла, и Юрий поспешил этим
воспользоваться, обвинив Михаила в убийстве ханской сестры. Тверской князь был
вызван в Орду, где его и казнили. Как это было принято в то время, ему вырезали
сердце. Юрий, естественно, получил великий стол — так называлось тогда владимирское княжение. Однако долго наслаждаться этой
победой ему не пришлось. Во время своей очередной поездки в Орду Юрий встретил там Дмитрия Грозные Очи. Можно представить, как
засверкали глаза молодого тверича, когда он увидел убийцу своего отца. Дмитрий,
недолго думая, зарубил московского интригана. Однако участь
Дмитрия не менее печальна. Так как право суда
и казни в Орде принадлежало исключительно хану, молодого князя казнили за
самосуд. В общем, все умерли.
22 ноября
1699 — Дания, Россия, Саксония и Польша
подписали договор о создании Северного союза
для войны со Швецией. Как было сказано, они договорились «имети войну обще
против короны свейской за многие их неправды». С этого момента начало великой Северной войны, которая
продолжалась 21 год, стало лишь вопросом времени.
Собственно, зачинщиками союза стали Август II, который являлся одновременно
польским королем и курфюрстом Саксонии, и Петр I.
Датский король Фридрих IV присоединился к
этому союзу несколько позже. Почему же именно
Петр и Август решили создать союз для борьбы
против Швеции? Дело в том, что между двумя
монархами с самого начала установились очень
хорошие дружеские отношения. У них оказалось много общего. Им обоим было чуть
более двадцати пяти. Они оба обладали огромной физической
силой и неиссякаемой энергией. Может быть,
Это их и сблизило. Во всяком случае, воевать они
Решили вместе. А надобно сказать, что воинственная Швеция в XVII веке
добилась-таки того,
что Балтийское море стали называть Внутренним Шведским озером. И в самом деле —
все земли вокруг моря к тому времени были завоеваны
шведами, которые по этому случаю серьезно испортили отношения с соседями. А тут
еще в
1697 году на шведский престол вступил молодой
король Карл XII, и из Стокгольма стали приходить странные вести. Говорили, что
юный монарх любил развлекаться тем, что прямо во
дворце отсекал головы телятам и баранам, охотился на зайцев в зале заседания
парламента, с
гиканьем и свистом скакал верхом по ночным
улицам Стокгольма. Такие новости, изобличающие более чем деятельную натуру
нового короля,
не могли не настораживать.
Однако все опасения ближайших соседей
Швеции, которыми, кстати, и были Дания, Саксония, Польша и Россия, оказались
напрасными. Карл не собирался воевать с ними, а решил ввязаться в другую
авантюру, которая завязывалась на противоположном конце Европы. Я
имею в виду так называемую войну за испанское
наследство. Враги Швеции поняли, что настало
самое время отвоевать у шведов русские земли в
Прибалтике и Карелии, а заодно помочь польскому королю Августу вернуть Лифляндию
и Эстляндию.
Между тем русский царь оказался в двусмысленном положении. С одной стороны,
выход к
Балтийскому морю жизненно необходим, а с
другой — Россия уже давно воюет с Турцией и
война на два фронта просто нереальна. А тут еще
Карл XII, как будто почувствовав, что затевается
что-то неладное, присылает в Москву посольство
с заверениями в дружбе и добрососедстве. И заодно с просьбой подтвердить
Кардисский договор,
который был заключен за сорок лет до того и по
которому Швеция как раз и получила Карелию
и Ижорскую землю в вечное владение. Хорошенько подумав над этой ситуацией, Петр
решает начать двойную игру.
Первым делом в Стамбул посылают послов
для заключения если не мира, то хотя бы длительного перемирия. Шведское
посольство принимается в Москве со всеми приличествующими
случаю церемониями. Шведов заверили в том,
что Россия признает Кардисский договор и не
собирается воевать с сеъерным соседом. Несмотря на это, послы потребовали от
русского царя
клятвы на Библии, но их сумели убедить, что
царского слова вполне достаточно. Кроме того,
было обещано, что в ближайшее время в Стокгольм с ответным визитом отправится
русское
посольство, а пока к Карлу XII послали, как тогда говорили, резидента для
постоянного представительства при шведском дворе. Правда, кроме
официальных, у него была и негласная обязанность — разведка, о чем шведам
сообщать, конечно, не стали. Пышный прием, который был
оказан Карлом XII русскому резиденту, еще раз
Убедительно подтвердил, что воевать с Россией
Швеция не собирается. Однако у Петра I были
другие планы.
Буквально на следующий день после того, как
царь получил донесение из Стамбула о том, что с
турками заключено перемирие на тридцать лет, русские войска вторглись на
территорию Швеции. Началась великая Северная война.
23 ноября
1533 — в ночь на 24 ноября умер великий московский князь Василий Иванович III.
Летописцы утверждают, что знамение о близкой смерти князя появилось еще за полгода до
этого печального события. Вдруг среди ясного
летнего дня солнечный диск оказался как будто
обрезанным и потемнел. Тогда многие сказали,
что Россию ожидают великие государственные потрясения. Сам Василий не обратил на
эти разговоры никакого внимания. Ему было 54 года, он был здоров телом и бодр
духом и, конечно, совершенно не помышлял о смерти. Да и почему он должен был о
ней помышлять, если до того никогда не болел и вел активный и, как бы мы сейчас
сказали, здоровый образ жизни. В частности, князь очень любил охоту, куда и отправился
в очередной раз в конце сентября. Там, в окрестностях Волоколамского, и
произошло неприятное событие. На теле князя появилась какая-то болячка. Всего-то
размером с булавочную головку, но неприятностей она доставляла Василию
много. Она так болела, что князь даже не смог как следует поохотиться. Ему
пришлось лечь в постель и призвать немецких лекарей. Лекарства медики, однако,
прописали русские — мука с медом и печеный лук. То ли сама по себе, то ли от
такого лечения, но болячка воспалилась. Князь
перестал есть и почувствовал, что конец близок.
Умирать вдали от дома, конечно, не хотелось, и князь приказал везти себя в
Москву. Его положили на сани, и лошадь тронулась медленным шагом. По дороге
Василий заехал в один из монастырей, где присутствовал на службе. Говорят, что,
когда игумен начал читать молитву о здоровье государя, прихожане, монахи и бояре
плакали, стоя на коленях. Уже подъезжая к Москве,
князь остановился в селе Воробьеве и принял
там митрополита, высших епископов и бояр.
Специально для перевозки князя через Москву -
реку, которая к тому времени покрылась тонким
льдом, навели мост. Когда сани на него въехали,
бревна обломились и кони упали в воду. Только
сноровка сопровождающих, которые обрезали
сбрую и буквально удержали сани на руках, спасла в тот момент жизнь князя.
Проехав наконец тот злосчастный мост, Василий приказал не
наказывать рабочих, его строивших.
После въезда князя в Москву слухи о его болезни с быстротой молнии распространились по
городу и округе. В столицу из своих окрестных
поместий съехались буквально все бояре. Князь
причастился и сделал последние распоряжения относительно будущего монарха. Как и
следовало ожидать, им стал его сын Иван, который после смерти отца вступил на престол под именем
Ивана IV. Это потом его прозвали Грозным. Но
тогда он был слишком мал, а посему фактическое
правление передавалось в руки матери царевича
и соответственно жены Василия III — Елены
Глинской.
После всех этих распоряжений князь пожелал остаться наедине со своими лекарями.
Когда
все вышли, Василий обратился к медику-немцу:
«Друг и брат! Ты добровольно пришел ко мне из
земли своей и видел, как я любил тебя и жаловал. Можешь ли исцелить меня?» Тот
отвечал:
«Государь, слышав о твоей милости и ласке к
добрым иноземцам, я оставил отца и мать, чтобы
служить тебе. Благодеяний твоих не могу исчислить. Но, государь! Не умею
воскрешать мертвых — я не Бог».
24 ноября
1717 — Петр I выпустил указ, которым запрещал нищим появляться на улицах городов. Остается только диву даваться, как он
все успевал и
при стольких проблемах в стране озаботился нищими? Впрочем, подати и повинности
он увеличил в несколько раз, так что нищих при нем и
вправду должно было появиться немерено.
25 ноября
1741 — дочь Петра I Елизавета свергла императора Иоанна Антоновича и воцарилась на российском престоле.
Иоанн Антонович стал императором в
1740 году, после смерти Анны Иоанновны. Новоиспеченному самодержцу Всея Руси на
тот момент
исполнилось... два месяца. Естественно, правили за него другие. Сначала фаворит
бывшей императрицы герцог Бирон, а после его свержения
мать младенца, Анна Леопольдовна. Однако такое
положение вещей не могло устраивать Елизавету,
которая, являясь прямой наследницей Петра I, оказалась не у дел. Но, скорее
всего, в силу мягко
сти своего характера она бы так ничего и не стала предпринимать, если бы вокруг
нее не было людей, которые никак не могли смириться с такой несправедливостью.
Прежде всего, это был ее лич
ный врач швед Лесток и французский посланник маркиз де Шетарди. Эти господа
развернули бурную деятельность по подготовке заговора. Однако заговорщики из них
вышли никудышные. Во всяком случае, об их планах вскоре стало известно всем. В
том числе и влиятельному политику того времени графу Остерману. Несмотря на то
что он тогда уже был тяжело болен и вообще находился в немилости у Анны
Леопольдовны, он все же приказал принести себя на носилках во дворец и битый час
убеждал правительницу в серьезности той опасности, которая нависла над ней и ее
сыном. Когда он закончил, Анна Леопольдовна, которая все это время рассматривала
новый костюмчик, сшитый для императора, поинтересовалась у Остермана, нравится ли ему
цвет и покрой.
Скрывать заговор дальше было невозможно.
Однажды ночью Лесток принес Елизавете аллегорическую картину, на которой с одной стороны
великая княжна была изображена в короне, а на
обороте — в монашеском одеянии и с орудиями
пыток вокруг. Елизавета так впечатлилась, что тут же приказала везти ее в
казармы Преображенского полка. В то время на Руси уже складывалась добрая традиция въезжать во дворец на
плечах гвардейцев. Когда заговорщики подъехали к казармам, караульный,
обеспокоенный таким посещением в неурочный час, забил тревогу. Лестоку пришлось ударом кулака порвать его барабан.
Ничего не понимающих спросонья солдат выгнали во двор. Елизавета спросила их,
знают ли они, чья она дочь. Получив утвердительный ответ, она решила, что этого
достаточно, и повела гвардейцев на штурм дворца. Ноги великой княжны вязли в
снегу, и солдаты, недовольные скоростью продвижения, подняли ее на руки. Так на
руках Елизавету и принесли к Зимнему дворцу.
Гренадеры ворвались внутрь, побили какого - то заполошного офицера, который
вздумал кричать «На караул!», и ворвались в спальню матери императора, регентши Анны Леопольдовны.
Бедную женщину грубо растолкали, велели ей с
вещичками на выход, а в это время Елизавета
взяла из колыбельки младенца и начала его утешать: «Бедный невинный ребенок!
Тебе приходится расплачиваться за грехи своих родителей!» Невинный ребенок, увидев добрую тетю,
успокоился, заулыбался и запрыгал на руках у
женщины, которая только что отобрала у него
трон. Когда Елизавета с Иоанном на руках ехала
по Невскому проспекту, где к тому времени уже собрался народ, приветствовавший
новую императрицу, ребенок, услышав крики «Ура!», обрадовался и запрыгал на
коленях у женщины, которая только что отняла у него корону.
О том, что происходило в Петербурге в этот
день, нам очень подробно рассказал сенатор
князь Яков Шаховской. Накануне переворота он обедал у своего родственника
вице-канцлера графа Головкина. Гостей было около ста человек,
после обеда были танцы, потом ужин, так что
вернулся Шаховской домой далеко за полночь.
Улегся, естественно, в постель и уснул богатырским сном. Но не тут-то было. Где
это видано, что
бы во время переворота можно было спокойно выспаться. Еще не рассвело, а в
ставни Шаховского уже барабанил сенатский пристав: «Ваше сиятельство,
вставайте!» Еле продрав глаза, сенатор вполне логично вопросил: «Зачем?» Ответ
последовал немедленно: «Чтобы присягать цесаревне Елизавете, только что вступившей на
трон!» Делать нечего, пришлось вставать и ехать во дворец. Вокруг дворца было столько народу,
что карета Якова Петровича не могла пробиться
сквозь толпу. Не обращая внимания на сильный Мороз, солдаты и простые обыватели
заполонили площадь, греясь у костров и выпивая водку.
Имели полное право. У них был праздник - переворот.
Князю Шаховскому пришлось выйти из кареты и пробиваться ко дворцу пешком. Наконец
ему удалось войти внутрь. У первого попавшего
ся он спросил: «Как все произошло?» «А Бог его
знает», — был ответ. Лишь в третьей зале Шаховской узнал некоторые подробности. Однако
долго побеседовать и узнать все ему не удалось.
Из толпы вдруг раздался иронический и веселый голос: «Ну что вы теперь скажете,
сенаторы?» Окруженная офицерами, Елизавета сияла
радостью и звонко смеялась среди бряцания
шпор и сабель.
26 ноября
1939 — на советско-финской границе начались
первые боевые действия так называемой Зимней войны. Хотя принято считать, что
война началась четырьмя днями позже, когда советская
авиация начала варварские бомбардировки
Хельсинки.
В советских учебниках истории утверждалось, что эту войну спровоцировали реакционные
круги Финляндии. У любого здравомыслящего человека возникал вопрос: а все ли в
порядке с го
ловой было у реакционных кругов Финляндии? В действительности все, конечно,
происходило несколько иначе. После того как в 1917 году советское правительство
признало независимость Финляндии, эта страна все свои силы употребила на то,
чтобы обеспечить свою безопасность от большого южного соседа. Вдоль границы с Советским
Союзом была построена грандиозная оборонительная линия, которая по имени Карла Густава
Маннергейма, главнокомандующего финской армией, называлась «линия Маннергейма». О ней
речь пойдет ниже. В международной политике
главной целью Финляндии стало присоединение
к так называемому «Северному нейтралитету», в состав которого входили Дания,
Швеция и Норвегия. Эти страны, желая остаться в стороне от конфликтов великих европейских держав, объявили
себя нейтральными во время Первой мировой войны и не собирались принимать
участие в назревавшей Второй мировой. Однако Сталин посвоему понимал нейтралитет
ближайшего северного соседа. Ему нужен был нейтралитет Финляндии против Германии.
Правительство СССР обратилось к руководству Финляндии с просьбой предоставить
финские острова в Балтийском море для размещения советских военных баз. Финны
справедливо полагали, что уж если нейтралитет, то нейтралитет, и отказали. На этом дело не закончилось.
После подписания пакта Молотова - Риббентропа Советский Союз аннексировал значительные
территории, в том числе и Прибалтику, и аппетиты Сталина разыгрались не на
шутку. Тогдашний нарком иностранных дел Молотов предложил финскому правительству командировать
своих представителей в Москву для переговоров, ак он выразился, «по конкретным
политичесим вопросам». На этот раз Сталин потребовал земли вокруг Ленинграда,
острова в Финском заливе и возможность размещения советской военной базы на территории Финляндии. В обмен
предлагался кусок дикой тундры на Карельском
полуострове. Никто не сомневался в том, что на этом Сталин не остановится.
Поэтому Финляндия снова отвергла его притязания. Финны успокаивали себя тем, что Советский Союз, который
постоянно провозглашал свое миролюбие, не станет воевать против маленького соседа, к тому же
рискуя потерять международный престиж. Сталину на престиж было наплевать, и советские
войска вторглись в Финляндию. Трудно сказать, кто победил в этой войне,
продолжавшейся чуть больше трех месяцев. По мирному договору, инициатором
которого был, кстати, Советский Союз, Финляндия все-таки потеряла территории, на которые претендовал Сталин.
Однако наш народ заплатил за это жизнями
127 тысяч человек, не считая 300 тысяч раненых
и обмороженных. Потери финнов не превышали
40 тысяч. Эта война окончательно развеяла миф о могуществе Красной армии.
Международное сообщество объявило Советский Союз агрессором и
исключило его из Лиги Наций.
27 ноября
1801 — в подвалах Ивановского монастыря в
Москве умерла Салтычиха.
У нее конечно же было нормальное, человеческое имя — Дарья Николаевна Салтыкова. Эту
фамилию, равно как и определенное положение в
обществе, ей дал муж, принадлежавший к одному
из лучших и знатнейших родов того времени.
Вместе с именем покойный уже к тому времени
супруг оставил своей вдове собственный дом в
Москве, который стоял на углу Кузнецкого моста
и Лубянки. Однако все это лирика. Рассказывая о
Салтычихе, просто преступно говорить о чем-то другом, кроме ее зверств. По
данным, фигурировавшим на суде, она замучила 138 человек. В ходе следствия
убийство 75 жертв, в том числе двенадцатилетней девочки, было доказано
неопровержимо. Другие жертвы так и остались предполагаемыми. Кстати, гнев
Салтычихи вспыхивал только по двум причинам — из-за грязного белья и немытых
полов. Побои она наносила собственноручно, палкой, скалкой, поленьями, либо на ее
глазах несчастных забивали до смерти плетьми ее
конюхи и гайдуки.
В конце концов Салтычихе пришлось отвечать за свои злодеяния. Однако все оказалось не
так просто. Следствие по ее делу длилось ни много ни мало шесть лет. Она, естественно, от всего
отпиралась, говорила, что злые люди возвели на нее поклеп. Судья просил
императрицу Екатерину разрешения подвергнуть подследственную пыткам для того,
чтобы вырвать у нее признание. Знаете, каков был ответ Екатерины? Она не позволила пытать саму Салтычиху, а велела на
ее глазах произвести пытку над кем-нибудь из Других осужденных. Мол, преступница
посмотрит и так впечатлится, что тут же все и расскажет. То ли это была такая
тонкая шутка Екатерины, то ли государыня-матушка вообще плохо
понимала, о ком идет речь.
Однако все когда-нибудь кончается. И следствие по делу Салтычихи также закончилось. Ее
подельщиков — священника, хоронившего жертвы, лакеев и гайдуков, забивавших их
плетьми, — было велено бить прилюдно кнутом на площади. Саму же Салтычиху
приговорили всего лишь к пожизненному заключению, хотя и тяжелому. Но предварительно ее поставили на
Лобном месте, в саване, со свечой в руке и с табличкой на груди. На дощечке было написано:
«Мучительница и душегубица». Постояв некоторое время на виду у толпы, она
отправилась отбывать заключение в подвалы Ивановского монастыря, который тогда
использовался как женская тюрьма. Заключение ее действительно было
нелегким. Сидела она в кромешной тьме. Только
в то время, когда ей приносили еду, в камеру вносили свечу. Сразу после трапезы
свет убирали. Иногда на лето ее переводили наверх, в камеру, где было небольшое зарешеченное окошечко.
Тогда к этому окну собирались толпы зевак,
жаждавших посмотреть на женщину-монстра, которая, по слухам, употребляла в пищу
младенцев и женские груди. Салтычиху все эти зрители
сильно раздражали, она ругалась и плевалась
Заключение нашей героини продолжалось 33 года. После ее смерти по городу
поползли слухи, что в тюрьме она умудрилась родить ребенка
от одного из своих охранников. Кстати, похоронена эта фурия на кладбище Донского
монастыря, там, где покоятся лучшие люди страны —
Ключевский, Чаадаев, да мало ли кто еще. 1812 — при отходе из России войска Наполеона
переправились через реку Березину. Некоторые
историки считают эту переправу замечательным достижением французского
императора. Другие, наоборот, полагают, что именно на Березине
его армия была окончательно разгромлена.
Когда Наполеон покинул Москву и начал отступать к западным границам России, в
его распоряжении все еще была сильная стотысячная
армия, хотя и отягощенная огромным обозом с награбленным добром. Однако по мере
продвижения эта армия таяла буквально на глазах. Несмотря на то что осень была теплая, а морозы,
наступившие позже обычного, были не так уж сильны, какой-то белый туман окутывал
растянувшиеся по дорогам французские колонны. В
этой снежной мгле отряды сбивались с пути и
французы сотнями и тысячами погибали или сдавались в плен простым мужикам и
бабам, вооруженным косами и топорами. Однако когда русские войска настигали французскую армию и
между ними происходили военные столкновения, трудно было решить, кто в них побеждал.
Более того, казалось, что Кутузов не имеет ни
малейшего желания окончательно разбивать
Французов, а просто хочет выгнать их из России,
не причиняя при этом особого вреда. По мнению
императора Александра, полководец занимался только тем, что все ночи напролет
проводил с хорошенькой любовницей, а спал на военных советах. Доходило до того,
что царь присылал в войска свои собственные приказы об окружении и уничтожении
неприятельской армии, как бы забывая о том, что главнокомандующим все-таки был
Кутузов. В конце концов окружить Наполеона было решено у города Борисов на реке
Березине, через которую французам предстояло переправиться.
В Борисове был единственный в округе приличный мост, поэтому русские войска
поспешили занять город. Когда о потере переправы стало
известно в штабе французского императора,
даже самые мужественные растерялись. Но не
Наполеон. Он решил переходить реку в другом
месте, у деревни Студянки, где был найден брод. Но при этом, желая убедить
русских, что переправляться французы будут все-таки в Борисове,
он мощной контратакой вынудил противника оставить только что занятый город. Пока
русские войска ожесточенно бились за овладение
Борисовом, в Студянке французские саперы,
стоя по пояс в воде, сооружали два понтонных
моста.
Переправа началась 26 ноября и продолжалась два дня. Когда уже почти вся армия
перешла на правый берег, у реки появился отряд
французских солдат, отставший в пути и теперь преследуемый казаками. Они
бросились к мостам, но последняя регулярная часть, которая в
тот момент переправлялась, оружейным огнем
остановила эту толпу. По окончании переправы
Наполеон велел сжечь мосты, оставив на другом
берегу почти 10 тысяч своих отставших солдат.
Переправившись через Березину, остатки
французской армии спаслись от окружения и
продолжали отступать на запад. А Наполеон
вскоре после переправы спешно уехал в Париж для того, чтобы собрать там новую
армию и весной взять реванш за поражение в России.
28 ноября
1912 — в Санкт-Петербурге была созвана IV Государственная дума — последний российский
парламент перед революцией 1917 года. И кроме того, именно в этой Думе впервые
свою собственную фракцию образовала партия большевиков. Незадолго до начала
выборов в IV Думу главой российского кабинета министров стал Владимир Николаевич
Коковцов. В истории он известен своим знаменитым изречением: «Слава Богу, у нас
нет парламента!» — которое отражает его отношение к парламентаризму вообще и к
IV Госдуме в частности. Надо заметить, что отношения правительства и парламента в России,
мягко говоря, не складывались. Например, первые две Думы были распущены практически
сразу после созыва. Поэтому Столыпин, предшественник Коковцова на посту премьер-министра,
начал готовиться к выборам в IV Думу заблаговременно.
Эта подготовка заключалась в финансовой
поддержке выгодных правительству правых партий. Столыпин обратился к министру финансов, которым тогда был все тот же Коковцов,
с просьбой выделить ему для этой цели четыре миллиона рублей. Надобно сказать,
что тогдашний миллион не чета нынешнему. По словам самого Коковцова, ему удалось огульно, в порядке
обычного торга сократить эту сумму до трех с
небольшим миллионов. Среди правых партий началась драчка за деньги
правительства. Например, лидер «Союза русского народа» Пуришкевич открыто требовал миллион, обещая за это
«затмить самые смелые ожидания» правительства относительно состава будущей Думы. Так
как претендентов было немало, миллион Пуришкевичу не дали. Он обиделся и пригрозил: «Вы
получите не такую Думу, которую мы бы могли
вам дать за столь незначительную сумму, как
миллион рублей».
Кроме денег, в подготовке к выборам власть
употребляла власть. В Петербург были вызваны
пятнадцать губернаторов, где им в решительной форме было заявлено, что
недопустимо подтасовывать результаты голосования... слишком откровенно. В результате выборы происходили
так, как должны были происходить. Все сколько-нибудь подозрительные, с точки
зрения правительства, лица бесцеремонно отстранялись от участия в голосовании.
Целые категории граждан, как, например, мелкие землевладельцы, лишались избирательных прав. Зато по наряду °т
духовного начальства на выборы были мобилизованы священники, которым предписывалось
голосовать за правых кандидатов. Да, собственно, и самих служителей Церкви правительство
не отказалось бы видеть среди депутатов. Однако когда выяснилось, что священники
могут составить большую половину IV Думы, возможность скандала заставила
правительство запретить посылать в парламент более 150 духовных лиц.
В итоге около 70 процентов депутатов IV Государственной думы принадлежали к правым
партиям. Тем не менее такой удачный для правительства результат не стал
гарантией успешной карьеры для Коковцова. Император Николай II, который всегда
придерживался принципа «мавр сделал свое дело, мавр может уходить», уволил
Владимира Николаевича с поста председателя Совета министров. По словам лидера кадетской партии
Милюкова, царь расставался с Коковцовым с поцелуями и слезами.
29 ноября
1798 — российский император Павел I принял
титул гроссмейстера ордена Святого Иоанна Иерусалимского (когда в XVI веке
иоанниты перенесли свою столицу на Мальту, у ордена появилось второе название - Мальтийский). Отношения России с мальтийскими рыцарями завязались в конце XVII века, а Павел, помешанный на
Рыцарях, принял окончательно потрепанный
бурными революционными временами орден в
свое высочайшее управление, возложил на себя титул Великого магистра и перенес
столицу ордена в Петербург. Благодаря этому поступку государя стал возможен один из самых интересных
парадоксов мировой истории. Лидером католического братства стал глава Русской
православной церкви!
30 ноября
1943 — третий день продолжается встреча
«большой тройки» — Тегеранская конференция,
где присутствуют
И. Сталин, Ф. Рузвельт и
У. Черчилль.
Идет Вторая мировая война, и союзники в
борьбе с фашизмом решили обсудить назревшие
проблемы.
Сталин в глазах миллионов людей Запада
воплощал весь советский народ, мужественно
сражавшийся с фашизмом. Он обладал властью, которой не имел ни один из его
партнеров. Рузвельт уже зарекомендовал себя крупнейшим реформатором XX века, вдохновителем «нового
курса» США. Черчилль — политик, вышедший из XIX века, — олицетворял силы, упорно
отодвигавшие закат Британской империи. Каждый из них, прибыв на конференцию,
думал о достижении своих целей. Сталин сумел
весьма тонко сыграть на некоторых противоречиях между Черчиллем и Рузвельтом.
Прежде всего необходимо было решить вопрос о втором фронте. Черчилль пытался
прозондировать возможность высадки войск союзников на Балканском
полуострове. Смысл этих попыток Ф. Рузвельт
позже объяснил так: «Всякий раз, когда премьер-министр настаивал на вторжении через
Балканы, всем присутствующим было совершенно ясно, чего он на самом деле хочет. Он прежде
всего хочет врезаться клином в Центральную Европу, чтобы не пустить Красную
армию в Австрию и Румынию и даже, если возможно, в Венгрию. Это понимал Сталин, понимал я, да и все
остальные...» Сам Рузвельт был убежден, что
кратчайший путь к победе лежит через высадку в Северной Франции. Это совпадало с
интересами Советского Союза. После непродолжительных, но острых дискуссий между Черчиллем и
Сталиным о сроках открытия второго фронта
было принято решение, что высадка союзников в
Северной Франции произойдет в мае 1944 года. Советский Союз взял на себя
обязательство приурочить к этому времени крупное наступление
Красной армии. Но были и другие вопросы, не менее важные. Союзники фактически
удовлетворили заявление Сталина о необходимости для СССР овладения Кенигсбергом
и частью Восточной Пруссии. На конференции оживленно обсуждались проблемы послевоенного устройства Германии, да и
всего мира, обеспечение безопасности в будущем
через Организацию Объединенных Наций. Сталин от имени Советского Союза дал
обязательство
после разгрома Германии присоединиться к борьбе с ее союзником в Азии — Японией.
Поздно вечером 1 декабря 1943 года была согласована декларация,
заканчивающаяся словами: «Наше наступление будет беспощадным и нарастающим. Закончив наши дружественные совещания, мы уверенно ждем того дня, когда все
народы мира будут жить свободно, не подвергаясь действию тирании, и в соответствии со всеми
различными стремлениями и своей совестью.
Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью.
Мы уезжаем отсюда действительно друзьями по
духу и цели».
Даты:
1 - 2 тысячелетие н. э. Источники:Исторический календарь. Десять веков Российской истории (от князя
Владимира ло Николая II. М., 1996:
Мерцалов С.А. История России: хронограф.
Ч.1 -2., М., 2000; История Отечества. Справочник
школьника. М., 1996; История Урала .
XX век. Учебник для общеобразовательных заведений.
Екатеринбург. 1996; История Оренбуржья. Учебное
пособие. Оренбург, 1996. Опубликовано в
INTERNET: март, 2006