§ 43. Великий князь Иван Калита и его ближайшие
преемники.
О деятельности великого князя Ивана Даниловича Колиты известно
немного. Но то, что известно, говорит о его уме и таланте. Сел он на великом
княжении, — и, по словам ле>тописца, «бысть оттоле тишина велика по всей
Русской земле на сорок лет и престаша татарове воевати Русскую землю». Именно
этому князю приписывается та важная заслуга, что он исхлопотал себе разрешение
доставлять «выход» в орду своими средствами, без участия татарских сборщиков
дани. Таким образом, был уничтожен главный повод для въезда татар в русские
земли и было достигнуто внутреннее спокойствие и безопасность на Руси. По
преданию, Иван Калита очистил свою землю и от «татей», то есть внутренних
разбойников и воров. Тишина и порядок во владениях Калиты привлекали туда
население: к Калите приходили на службу и на жилье как простые люди, так и
знатные бояре с толпами своей челяди. Самым же главным политическим успехом
Калиты было привлечение в Москву Русского митрополита.
С упадком Киева, когда его покинули старшие князья, должен был
возникнуть вопрос и о том, где быть митрополиту всея Руси: оставаться ли ему в
заглохшем Киеве или искать нового места жительства? Около 1300 г. митрополит
Максим решил этот вопрос, переселившись во Владимир -на - Клязьме после одного из
татарских погромов в Киеве. Уход владыки на север побудил галичских князе
просить Цареградского патриарха устроить особую митрополию в западной Руси. Но
патриарх не согласился разделить русскую церковь. После смерти Максима он
поставил на Русь митрополитом игумена Петра, волынца родом; а Петр,
осмотревшись в Киеве, потупил также, как Максим, и переехал на север.
Официальным местопребыванием его стал стольный город Владимир; но так как в
этом городе великие князья уже не жили и за Владимир спорили Москва с Тверью,
то Петр решительно склонился в пользу Москвы, во всем поддерживал Московского
князя Ивана Калиту, подолгу живал у него в Москве и основал там знаменитый
Успенский собор, наподобие Успенского собора Владимирского. В этом соборе он и
был погребен, когда кончина застигла его в Москве. Его преемник грек Феогност
уже окончательно утвердился в Москве, и, таким образом, Москва стала церковною
столицею всей Русской земли. Ясна вся важность этого события: в одно и то же
время в Москве образовалось средоточие и политической, и церковной власти, и,
таким образом, прежде малый, город Москва стал центром «всея Руси». Предание
говорит, что, создавая Успенский собор в Москве как главную святыню
зарождавшегося государства, святитель Петр предсказал славное будущее Москвы
Ивану Калите, тогда еще не получившему великого княжения. Благодарные москвичи
необыкновенно чтили память Петра митрополита и причли его к лику святых как «всея
России чудотворца» вскоре же по его кончине.
Таковы были первые успехи, достигнутые московскими князьями
благодаря их ловкости, выгодному положению их удела и сочувствию духовенства.
Немедленно же стали сказываться и последствия этих успехов. При самом Калите
(1328—1341) и при его двух сыновьях, Семене Гордом (1341—1353) и Иване
Красном (1353—1359), которые так же, как и отец их, были великими князьями
всея Руси, Москва начала решительно брать верх над прочими княжествами. Иван
Калита распоряжался самовластно в побежденной им Твери, в Новгороде и в слабом
Ростове. Сыну его, Семену, по словам летописца, «все князья русские даны были
под руки»: самое прозвище Семена «Гордый» показывает, как он держал себя со
своими подручниками. Опираясь на свою силу и богатство, имея поддержку в орде,
московские князья явились действительно властью, способною поддержать порядок
и тишину не только в своем уделе, но и во всей Владимиро -Суздальскрй области.
Это было важно и так желанно для измученного татарами и внутренними
неурядицами народа, что он охотно шел под власть Москвы и поддерживал
московских князей. К псковским князьям приезжало много знатных слуг, бояр со
своими дружинами, с юга и из других уделов суздальских. Поступая на ос К
московским князьям, эти слуги усиливали собою рать московскую, но и сами,
служа сильному князю, улучшали свое положение становились еще знатнее. Быть
слугою и боярином великого князя московского было лучше, чем служить в простом
уделе; поэтому слуги московских князей старались, чтобы великое княжение
всегда принадлежало Москве. Бояре московские были верными слугами своих князей
даже и тогда, когда сами князья были слабы. Так было лиц великом князе Иване
Ивановиче Красном, который был «кроткий и тихий», по выражению летописи, и при
его сыне Дмитрии, который остался после отца всего девяти лет.
Вместе с боярством и духовенство проявляло особое сочувствие и
содействие московским князьям. После того, как митрополит Феогност
окончательно поселился в Москве, он подготовил себе преемника - московского
инока, москвича родом, Алексия, происходившего из знатной боярской семьи (Плещеевых).
Посвященный в митрополиты, Алексий при слабом Иване Красном и в малолетстве
сына его Дмитрия стоял во главе Московского княжества, был, можно сказать, его
правителем. Обладая исключительным умом и способностями, митрополит Алексий
пользовался большою благосклонностью в орде (где он вылечил болевшую глазами
ханшу Тайдулу) и содействовал тому, что великое княжение укрепилось
окончательно за московскими князьями. На Руси он являлся неизменным
сторонником московских князей и действовал своим авторитетом всегда в их
пользу. Заслуги св. Алексия пред Москвою были так велики и личность его была
так высока, что память его в Москве чтилась необычайно. Спустя 50 лет после
его кончины (он умер в 1378 г.) были обретены, в основанном им Чудовом
монастыре в Москве, его мощи и было установлено празднование его памяти.
Руководимое св. Алексием русское духовенство держалось его направления и
всегда поддерживало московских князей в их стремлении установить на Руси
сильную власть и твердый порядок. Как мы знаем, духовенство изначала вело на
Руси проповедь богоустановленности власти и необходимости правильного
государственного порядка. С большою чуткостью передовые представители
духовенства угадали в Москве возможный государственный центр и стали
содействовать Москве. Вслед за митрополитом Алексием в этом отношении должен
быть упомянут его сотрудник преподобный инок Сергий, основатель знаменитого
Троицкого монастыря (теперь Троице-Сергиева лавра в 66 верстах на север от
Москвы). Вместе с митрополитом Алексием и самостоятельно, сам по себе, этот
знаменитый подвижник выступал на помощь Москве во все трудные минуты народной
жизни и поддерживал своим громадным нравственным авторитетом начинания
московских князей.
За знатными боярами и высшим духовенством тянулось к Москве и все
народное множество. Московское княжество отличалось внутренним спокойствием;
оно было заслонено от пограничных нападений окраинными княжествами (Рязанским,
Нижегородским, Смоленским и др.); оно было в дружбе с ордою. Этого было
достаточно, чтобы внушить желание поселиться поближе к Москве, под ее защиту.
Народ шел на московские земли, и московские князья строили для него города,
слободы, села. Они сами покупали себе целые уделы у обедневших князей
(ярославских, белозерских, ростовских) и простые села у мелких владельцев. Они
выкупали в орде русский "полон",
выводили его на свои земли и заселяли этими пленниками, "ордынцами",
целые слободы. Так множилось население в московских волостях, а вместе с тем
вырастали силы и средства у московских князей.
Таким образом, первые успехи московских князей, давшие им
великокняжеский сан, имели своим последствием решительное преобладание Москвы
над другими уделами; а это в свою очередь вызвало сочувствие и поддержку
Москве со стороны боярства, духовенства и народной массы. До конца XIV ст.,
при Калите и его сыновьях, рост московских сил имел характер только внешнего
усиления путем счастливых «примыслов». Позже, когда московские князья явились
во главе всей Руси борцами за Русскую землю против орды и Литвы, Москва стала
центром народного объединения, а московские князья — национальными государями.