§ 117. Ближайшие преемники Петра Великого. Вот главные события дворцовой и правительственной жизни этого периода. Когда императрица Екатерина передала всю власть своему фавориту Меншикову, то среди других сановников началось сильное неудовольствие против временщика, который держал себя заносчиво и злоупотребил влиянием. Во главе недовольных стоял князь Дм. Мих. Голицын, старый вельможа, помнивший допетровские порядки. Он всегда думал, что уничтожение боярской думы было ошибкой Петра и что необходимо теперь устроить такое учреждение, которое имело бы законодательный характер (сенат его не имел). Если бы существовало такое «вышнее правительство», то, по мнению Голицына, невозможно было бы возвышение отдельного временщика: правила бы не одна «сильная персона», а целое учреждение. По настоянию Голицына и его друзей, такое вышнее правительство и было учреждено (1726). > Оно получило наименование верховного тайного совета и состояло из шести наиболее видных сановников. Туда вошли и Меншиков и и Голицын. Новый совет должен был при государыне обсуждать все важные внутренние и внешние дела государства, и государыня обещала мимо совета никаких указов не выдавать. Сенат и синод были подчинены новому совету и потеряли свой титул «правительствующих»; Должность генерал-прокурора была упразднена, потому что ее взял на себя верховный тайный совет.
Всем казалось, что наступил новый порядок и чтр государыня как бы поступила в опеку «верховников». Но на деле продолжалось старое: Меншиков за спиною у совета продолжал вертеть делами- и держать себя фаворитом. Для того, чтобы окончательно укрепить себя при дворе, он упросил Екатерину назначить, по закону 1722 г. (§115), преемником престола великого князя Петра Алексеевич и женить будущего государя на дочери его, Меншикова. Екатерина согласилась. Вскоре затем она скончалась (1727). По ее завещанию на престол вступил 12-летний император Петр II. Меншиков как нареченный тесть императора перевез его в свой дом и стал управлять и него делами как государь. Стало быть, учреждение верховного тайного совета не помогло против временщика. Тогда среди придворной знати нашлись люди, которые сумели иными средствами уничтожить влияние Меншикова. Семья князей Долгоруких, через молодого князя Ивана Долгорукого, вошла в доверие к маленькому императору, восстановила его против Меншикова и научила, как от него избавиться. Петр II объявил Меншикову ссылку (сначала в его имение, а затем в г. Березов на р. Оби) и приблизил к себе Долгоруких. Новые «сильные персоны» оказались не лучше Меншикова. Они захотели, как раньше Меншиков, породниться с государем и сделать Петра II женихом одной из книжен Долгоруких. Как и Меншиков, Долгорукие не стеснялись распоряжаться во дворце помимо верховного совета. Двор переехал в Москву для коронации императора, и там Долгорукие, закружив маленького государя в вихре удовольствий, не уберегли его от простуды. Простуда перешла в оспу, и Петр II скончался в январе 1730 г., не оставив завещания.
По завещанию же императрицы Екатерины престол должен был теперь перейти к одной из дочерей Петра. Однако члены верховного тайного совета, верховники, собравшись на совещание после смерти императора, решили иначе. Своим кружком (всего человек десять) они избрали на престол представительницу старшей линии царского дома, дочь царя Ивана, курляндскую герцогиню Анну. А для того, чтобы устранить возможность появления временщиков и чтобы «себе воли прибавить» (по словам кн. Дм. Мих. Голицына), верховники решили предложить новой государыне «кондиции», то есть ограничительные условия, и взяли для них образцом шведские законы, определявшие в Швеции соправительство сената с монархом. Тайно всех других сановников верховники составили ограничительную грамоту в такой форме, будто бы сама Анна по своему собственном; почину обещает, принимая русский престол: 1) замуж не выходить и наследника себе не назначать, 2) править страною во всем с согласия верховного тайного совета, который сам будет избирать своих членов и назначать чиновников на все важнейшие должности, и 3) предоставить власть над войсками и гвардией верховному тайному совету. Эти кондиции верховники послали к Анне в Митаву гле она жила. Анна согласилась принять престол на «кондициях», подписала их и выехала в Москву. Между тем в Москве верховники своих кондиций не объявили, а просто сообщили духовенству, сенаторам и дворянству о их мысли избрать на престол герцогиню Анну, на что и получила общее согласие.В ту пору, по случаю долговременного пребывания в Москве императорского двора, там была вся гвардия и собралось много дворянства. Слухи о каких-то тайных кондициях проникли в дворянскую и страшно взволновали ее. Так как почти все из верховников принадлежали к древней знати (двое князей Голицыных, четверо князей Долгоруких), то их «затейку» сочли за желание устроить боярскую олигархию и «вместо одного самодержавного государя десять самовластных и сильных фамилий». Дворяне были недовольны. "Так мы, шляхетство, совсем пропадем", — говорили они. Когда в Москву пришла весть о согласии Анны принять престол и о том, она сама «наикрепчайше обещается» отменить самодержавие и править с верховным тайным советом, то дворянство сейчас же стало просить позволения обсудить новый порядок вещей. Получив разрешение сообираться, дворяне образовали несколько кружков. Все были против верховников; но одни думали, что надо восстановить самодержавие, а другие, — что надо изменить ограничения в пользу всего дворянского сословия. В этом смысле дворянами было составлено несколько проектов и передано в верховный тайный совет. Верховники, однако, оставили их без движения. Тогда, дождавшись приезда Анны в Москву, дворянство толпой пришло (25 февраля 1730 г.) во дворец и беспорядочно стало просить императрицу и о том, чтобы "пункты отставить", и о том, чтобы рассмотреть дворянские проекты. Анна просила их сговориться и соблюдать порядок. После некоторой беседы взяли верх те, кто желал восстановления самодержавия, и тогда все челобитчики уже согласно попросили императрицу "принять самодержавство", «уничтожить верховный тайный совет» и "восстановить в правах сенат". Анна исполнила эту просьбу шляхетства и своими руками надорвала подписанный ею лист с ограничительными пунктами.
С уничтожением верховного тайного совета потеряли свое значение верховники и тотчас же обозначились новые временщики. Анна не доверялала не только верховникам, которые поднесли ей пункты, но и вобще шляхетству, среди которого шли толки о желательности изменить пункты в пользу всего шляхетства. Поэтому Анна окружила себя своими курляндскими друзьями - немцами. Первое место их занимал курляндский ее камергер фон Бирон, а затем братья Левенвольд. Она поставили во главе управления тех немцев, каких застала уже в России: Остерман стал управлять всеми гражданскими делами, Миних занял первое место в войсках. А затем, на различные должности при дворе, в дипломатии и в армии определялись остзейские немцы. Было образовано два новых гвардейских полка (Измайловский и Конный), с остзейскими офицерами и начальством, как бы в противовес старым полкам, Преображенскому и Семеновскому. Таким образом, немцы стали играть главные роли в русском государстве. По виду всеми делами руководил учрежденный Анной (1731) «кабинет», в котором было три «министра»; на деле же самым явным временщиком был Бирон.
Время власти Бирона русским людям казалось ужасным. по не любил России и презирал русских, а сам был дурным, невежественным, грубым и злым человеком. Бирон и его приспешники вовсе не думали о народном благе, а сама императрица Анна была предан лишь удовольствиям. Поэтому все старания придворных направлялись к тому, чтобы собрать как можно больше денег для двора. Подати и недоимки взыскивались беспощадно, причем за крестьян-недоимщиков отвечали и помещики, и местные чиновники. Когда асе начинался ропот, виновные даже в пустейших разговорах забирались в «тайную канцелярию», которая ведала политические преступления; там их пытали и подвергали жесточайшим наказаниям. Конечно, Бирон понимал, что жадностью и жестокостью не приобрести народной любви, и потому он боялся бунтов. Для того, чтобы предупредить их, он поощрял доносы и развил целую систему наушничества. Доносчики постоянно объявляли за собой «слово и дело» (то есть донос) и клеветали, на кого хотели, подвергая невинных людей пыткам и наказаниям. Сам Бирон, боясь русской знати, побуждал Анну к гонениям на разных вельмож. Казни и ссылки постигли князей Голицыных, Долгоруких, Юсуповых и других, хотя никто из них ничего не умышлял против императрицы. Всякое противодействие Бирону влекло за собою его месть. Кабинет-министра Артемия Петровича Волынского он довел до смертной казни (1740) за то, что тот дерзал быть самостоятелен в делах и говорил императрице против временщика. Такое поведение и правление Бирона возмущало всех и получило особую кличку «бироновщины», под которой разумели жестокость и корыстолюбивую эксплуатацию страны, соединенную с системой доносов.
Десять лет продолжалось на Руси господство придворных немцев. Государство страдало и жило в постоянном страхе доносов и жестоких гонений. А двор утопал в роскоши и вел веселую и расточительную жизнь. Балы и маскарады, охоты и другие увеселения шли непрерывной вереницей. Грубоватый вкус Анны вел к тому, что ее забавы носили странный, с нашей точки зрения, характер. Дворец бь полон малоумными шутами и комичными уродами, которыми л била развлекаться императрица. Для шутовской свадьбы однажды построен был даже ледяной дом на Неве, освещенный изнутри, нем был дан шумный праздник. Негигиеничная жизнь рано расстроила здоровье императрицы Анны, и она скончалась в 1740 г. оставив престол сыну своей племянницы Анны Леопольдовны Брауншвейгского принца Антона только что родившемуся Иоанну Антоновичу. Так как новорожденный император не мог сам править, то регентом до его совершеннолетия Анна назначила Бирона, который к тому г времени был по желанию Анны избран герцогом Курляндским.Русские люди ничего не могли предпринять против власти Анны, хотя и не были довольны ее правлением: Анна была дочерью русского царя. Но власти регента Бирона они не желали подчиниться. Возбуждение гвардии против Бирона было так велико и явно, что фельдмаршал Миних легко арестовал Бирона во дворце с помощью караула Преображенского полка и передал регентство матери императора, Анне Леопольдовне. Когда же стало ясно, что эта правительница не способна вести управление и что при ней немцы остались в прежней силе, то и против Анны Леопольдовны началось движение «гвардейства». Солдаты и офицеры обратились к жившей тогда в Петербурге дочери Петра Великого, Елизавете, с прямой просьбой взять гот немцев: «Матушка! Мы все готовы», говорили они: «Только ждем твоих приказаний, что, наконец, велишь нам». О том же старался французский посланник в Петербурге маркиз Шетарди: для Франции была бы важна в ту минуту перемена немецкого правительства в России на другое, менее враждебное видам Франции. Под влиянием Шетарди и своего доктора Лестока (француза), через которого Шетарди действовал, Елизавета, наконец, решилась на переворот. Она отправилась ночью (25 ноября 1741 г.) в казармы Преображенского полка и оттуда с одной ротой солдат (получившей позже титул "лейб - компании") двинулась во дворец, арестовала «Брауншвейгскую фамилию» (то есть императора Иоанна и его родителей) и объявила себя императрицею. Падение немецкого правительства вызвало всеобщий восторг, а национальное и гуманное правление Елизаветы| сделало власть ее прочною и популярною. С восшествием на престол Елизаветы окончился мрачный период временщиков.
Итак, начался этот период тем, что Меншиков овладел как временщик правлением и готовился породниться с царскою семьею. Свергли его Долгорукие и, завладев властью, также надеялись войти о с императором. Старый князь Дм. Мих. Голицын думал бороться с временщиками посредством такого учреждения, которое, ограничив власть монарха, уничтожило бы самую возможность появления фаворитов. Но его «затейка» не удалась, и при императрице появились новые фавориты. На этот раз ими были немцы: господствовал Бирон, а правили делами сотрудники Петра Великого: Остерман и Миних. Интересна известная последовательность в смене временщиков: сперва, в лице Меншикова и его друзей, главное занимали неродовитые сотрудники Петра, затем возобладали представители старой знати, а затем делами овладели инородцы. Во вражде и борьбе временщики и придворные партии искали себе опоры и поддержки в «гвардействе». Меншиков с помощью гвардии настоял на воцарении Екатерины. В толпе дворян, пришедие во дворец к Анне жаловаться на верховников, именно гвардейство настояло на восстановлении самодержавия. Миних сверг регента с помощью гвардейцев. Елизавета воцарилась с помощью тех же гвардейцев. Словом, гвардейские полки являлись тою с которая поддерживала или же ниспровергала известных лиц или же политический порядок. Так как гвардия имела, как мы знаем (§ 109) определенный сословный состав, именно дворянский, то стало быть, главная сила в столице принадлежала шляхетству, дворянам, имевшим военную организацию. Так понимали дело и сами гвардейцы, и правительство. Гвардейцы чувствовали свое значение когда сами предлагали Елизавете принять власть. Императрица Анна, правительница Анна Леопольдовна, каждая по-своему, опасались шляхетской гвардии и следили за ее настроением. Такой рост политической силы дворянства составляет самое главное и важное явление изучаемого периода временщиков. Оно имело большие исторические следствия.
История России Историки России История Урала История Оренбуржья Курс лекций Планы практических занятий Тесты Художественная литература Советы и рекомендации Учебные вопросы Литературные задачи Биографические задачи Проблемные задания Библиотеки Документы Хронология Исторический календарь Архив Ссылки Карта проекта Автор Обновления Титульная страница
© Заметки на полях. УМК. 1999 - 2008