ЛЕКЦИЯ XXIV
КЛАССЫ НОВГОРОДСКОГО ОБЩЕСТВА. НОВГОРОДСКОЕ БОЯРСТВО И ЕГО
ПРОИСХОЖДЕНИЕ. ЖИЛЫЕ ЛЮДИ. КУПЦЫ И ЧЕРНЫЕ ЛЮДИ. ХОЛОПЫ, СМЕРДЫ И ПОЛОВНИКИ.
ЗЕМЦЫ; ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ ЭТОГО КЛАССА. ОСНОВАНИЕ СОСЛОВНОГО ДЕЛЕНИЯ
НОВГОРОДСКОГО ОБЩЕСТВА. ПОЛИТИЧЕСКИЙ БЫТ НОВГОРОДА. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И БОРЬБА
ПАРТИЙ КНЯЖЕСКИХ И СОЦИАЛЬНЫХ. ХАРАКТЕР И ЗНАЧЕНИЕ НОВГОРОДСКИХ УСОБИЦ.
ОСОБЕННОСТИ ПСКОВСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО СТРОЯ И БЫТА. РАЗЛИЧНЫЙ ХАРАКТЕР
ПСКОВСКОГО И НОВГОРОДСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОРЯДКА. НЕДОСТАТКИ НОВГОРОДСКОГО
ПОЛИТИЧЕСКОГО БЫТА. ОБЩАЯ ПРИЧИНА ПАДЕНИЯ ВОЛЬНОСТИ НОВГОРОДА. ПРЕДСКАЗАНИЯ.
ГОСПОДСТВО БОЯРСТВА. Так новгородское боярство оставалось руководителем
местной политической жизни во все продолжение истории вольного города.
Благодаря тому с течением времени все местное управление перешло в руки
немногих знатных домов. Из них новгородское вече выбирало посадников и
тысяцких; их члены наполняли новгородский правительственный совет, который,собственно, и давал направление местной политической жизни. Читая
новгородскую летопись, легко заметить это господство боярской аристократии в
Новгороде, которая является даже с признаками замкнутой правительственной
олигархии. В продолжение XIII в. новгородское вече 23 раза выбирало
посадника. На эту должность выбрано было 15 лиц, так как некоторые посадники
по нескольку раз смещались и вновь выбирались на должность. Десятеро из них
принадлежали к двум знатным фамилиям, из которых одна шла от новгородского
боярина Михалка Степанича, а другая имела своим родоначальником другого
новгородского боярина - Мирошку Нездинича; оба они были посадниками в
Новгороде в конце XII в. и в начале XIII столетия. Обе эти фамилии постоянно
враждовали между собою, стоя во главе двух враждебных политических партий:
Михалчичи были вождями Софийской стороны, где преимущественнососредоточивалась новгородская боярская знать, а Нездиничи верховодили
демократической Торговой стороной, где обыкновенно поднимались восстания
новгородских меньших людей против боярства. Значит, первенствующая должность
новгородского посадника в продолжение ХШ в. оставалась почти исключительно в
руках, двух боярских фамилий. Из фамилии Михалчичей в продолжение двух
столетий, с конца XII в. до конца XIV в., выбрано было 12 одних посадников,не говоря о других важных должностях, которые замещались членами того же
боярского дома. Так противоречие, укоренившееся в политическом строе
Новгорода, привело к тому, что этот вольный город при демократических формах
своего устройства стал аристократической республикой и местное общество,
вечно неспокойное и недоверчивое к своей знати, во все время своей
политической вольности оставалось в руках немногих знатных фамилий богатых
капиталистов.
УСОБИЦЫ. Древняя новгородская летопись, сухая и тусклая по изложению,не скупится на краски в описании "усобных ратей" в родном городе и наглядно
изображает, как разыгрывалась на площади внутренняя нескладица новгородской
политической жизни. Автономия кончанских и улицких обществ проявлялась в
пренебрежении к верховному вечу державного города. В 1359 г. Славенскому
концу не полюбился посадник Андреян Захарьинич, и конец самовольно назначил
другого вопреки воле города. Пользуясь близостью своей к вечевой площади,славляне в доспехах "подсели" на вече и разогнали безоружных заречан
Софийской стороны, многих бояр избили и "полупили", ограбили, а одного и
убили. Волховской мост разметали; обе стороны стояли друг против друга по
берегам реки 3 дня, пока духовенство не уговорило их разойтись. Однако много
сел у славлян пограбили, много и невиноватых людей погибло, посадничество
дали третьему боярину и на том помирились: "Не попустил бог диаволу до конца
порадоваться, но возвеличено было христианство в род и род" - так закончила
летопись свой рассказ. Взаимное озлобление обеих сторон, простонародной
Торговой и Софийской боярской, резко и характерно выразилось в восстании
1418 г. "Человек некий" Степанко, совсем простой, малый человек, схватил на
улице одного боярина и закричал прохожим: "Господа! пособите мне на этого
злодея". Боярина притащили на вече, избили чуть не до смерти и сбросили с
моста как государственного преступника. Случившийся у моста рыбак сжалился
над боярином и взял его к себе в челн. За это народ разграбил дом рыбака.
Спасенный от народной казни боярин хотел отомстить за обиду и схватил
обидчика. Тогда созвали вече на Ярославовом дворе и стали друг против друга
"чернь" и "бояре". Чернь в доспехах со знаменем разграбила дом боярина и
Кузьмодемьянскую улицу, где он жил. Боясь худшего, бояре заставили
освободить Степанка, и по их просьбе архиепископ отправил его с попом и
своим боярином на вече. Опьянев от политического разгула, вечевая толпа не
угомонилась и принялась сводить счеты со знатью, разграбила несколько
боярских улиц, также монастырь св. Николая, где находились боярские житницы.
Только Прусская улица, главное гнездо знати, отбилась. Тогда толпа прибежала
на свою Торговую сторону, крича: "Софийская сторона хочет дома наши
грабить". Поднялся звон по всему городу; с обеих сторон вооруженные люди
повалили на главный мост. Завязалось настоящее сражение, начали падать
убитые. К тому же разразилась страшная гроза. Обе стороны были в ужасе.
Тогда владыка с собором духовенства в церковном облачении протеснился к
мосту и стал посреди него, благословляя крестом на обе подравшиеся стороны,
потом послал свое благословение на Ярославов двор к степенным посаднику и
тысяцкому, руководившим Торговой стороной, и по слову святителя обе стороны
разошлись.
ИХ ЗНАЧЕНИЕ. В эти усобицы новгородское вече получало значение, какого
оно не имело при нормальном течении дел. В обычном порядке оно
законодательствовало и частью наблюдало за ходом управления и суда, сменяло
выборных сановников, которыми было недовольно; в поземельной тяжбе,затянувшейся по вине судей, истец всегда мог взять с веча приставов, чтобы
понудить суд решить дело в узаконенный срок. Но когда народ подозревал или
видел со стороны выборных властей либо всего правящего класса замыслы или
действия, казавшиеся ему преступными или опасными, тогда вече, преобразуясь
в верховное судилище, получало не всенародный, а простонародный состав,становилось односторонним, представляло одну лишь Торговую черную сторону во
главе с боярами демократической партии. Так как движение в таких случаях шло
против наличных властей, то оно получало вид народного мятежа. Анархический
его характер усиливался еще применением к политическим преступлениям
переживших свой смысл древних форм судопроизводства: сбрасывание с
Волховского моста было остатком старинного вида суда божия - испытания
водой, а в грабеже боярских домов, вынуждавшем домовладельцев бежать из
города, сказывалась смутная память о древней казни за тяжкие преступления,которая в Русской Правде называется потоком и разграблением. Нельзя,конечно, назвать прочным общественный порядок, который приходится
поддерживать средствами анархии; но у новгородского веча мятеж был
единственным средством сдерживать правительство, когда оно, по мнению
народа, угрожало народному благу. К такому средству прибегал не один
Новгород, как вам известно из истории средневековой Европы. Корень указанных
недостатков новгородского политического строя и быта лежал не в природе
вольной городской общины, а в условиях, которых могло и не быть.
Доказательством этого может служить Псков. Прежде пригород Новгорода, а с
XIV в. такой же вольный город, как и Новгород, Псков далеко не был его
копией. Мимоходом отмечу его особенности, прежде чем закончу речь об его
старшем брате.
ПСКОВ. Переходя в изучении истории вольных городов от новгородских
летописей к псковским, испытываешь чувство успокоения, точно при переходе с
толкучего рынка в тихий переулок. Псковские летописцы описывают
преимущественно явления мирного характера, поиски князя, строение церквей,городских стен и башен, знамения от икон, пожары и поветрия, изредка
недоразумения с новгородским владыкой, епархиальным архиереем Пскова, из-за
церковного суда и сборов с духовенства. Особенно часты известия о
храмоздательстве: в 19 лет (1370 - 1388) псковичи построили 14 каменных
церквей. В Пскове не заметно ни бурных сцен и побоищ на вечевой площади
перед Троицким собором, ни новгородского задора в отношениях к князьям, ни
социального антагонизма и партийной борьбы. Раз прибили посадников на вече
за неудачную меру; в другой раз собирались кнутом избесчествовать на вече
псковских священников, протестовавших против участия духовенства в военных
расходах; однажды спихнули с вечевой степени московского наместника, не
прошенного Псковом. Впрочем, подобные излишества - редкие явления в
политической истории Пскова. Но при довольно мирном течении внутренней жизни
этому городу во внешних делах досталась тяжелая боевая участь. С тех пор как
в соседстве с Псковской землей объединилась Литва и основался Ливонский
орден, Псков, стоя на рубеже Русской земли, в продолжение трех веков ведет с
ними упорную двустороннюю борьбу, располагая средствами своей небольшой
области, простиравшейся верст на 300 неширокой полосой с юга на север, от
верховьев р. Великой до р. Наровы. При двусмысленном и нередко прямо
враждебном отношении Новгорода, для которого Псков со своими стенами в
четыре ряда служил передовым оплотом с запада и юга, эта борьба была крупной
исторической заслугой не только перед Новгородом, но и перед всей Русской
землей тех веков. Эта же борьба в связи с ограниченным пространством области
создала главные особенности политического строя и быта Пскова.
УПРАВЛЕНИЕ. Этим условиям, во-первых, Псков обязан был большей
сравнительно с Новгородом сосредоточенностью управления и земского состава
своей области. Подобно Новгороду, Псков делился на концы, которых известно
по летописи шесть, с подразделением на сотни. Между концами по делам
военного управления распределены были, по два на каждый, пригороды, которых
во второй половине XV в. было 12 (Изборск, Гдов, Остров, Опочка и др.). Это
были небольшие укрепленные поселения; большинство их оборонительной сетью
размещено было в юго-западном углу области, вблизи наиболее угрожаемых
границ с Литвой и Ливонией. К каждому из них были приписаны сельские
волости; но это были небольшие административные округа, непохожие на
обширные области важнейших новгородских пригородов. И псковские пригороды
пользовались долей самоуправления; но, будучи более стратегическими
пунктами, чем местными земскими центрами, они не могли достигнуть
самостоятельности, какую обнаруживали некоторые новгородские пригороды. Под
действием тех же условий и центральное управление в Пскове получило больше
единства и силы. Как пригород, Псков не составлял тысячи, военной единицы
старших городов, и не устроил ее, когда сам стал вольным городом; потому в
его управлении не было должности тысяцкого. Зато с той поры или несколько
позднее Псков начал выбирать двух посадников, которые вместе со старыми
посадниками и сотскими, а также, вероятно, и со старостами концов, под
председательством князя или его наместника составляли правительственный
совет, подобный новгородскому, а в тесном составе, без кончанских старост, -
судебную коллегию, господу, соответствовавшую новгородскому суду докладчиков
и заседавшую в судебне "у князя на сенех". Пригородское положение Пскова
отразилось на авторитете его князя, когда город стал вольным. До того
времени псковский князь, присланный ли из Новгорода или призванный самим
Псковом, был наместником или подручником новгородского князя либо веча. Он и
теперь сохранил то же значение; только его прежнее отношение перешло к
псковскому вечу: он не разделял власти с этим вечем, а служил ему как
наемный вождь боевой дружины, обязан был защищать страну, исполняя поручения
Пскова наравне с посадниками, и за то получал определенный корм. Права
новгородского князя, участие в законодательстве и управлении, в назначении и
смене должностных лиц перенесены были не на псковского князя, а достались
безраздельно тамошнему вечу, которое сверх законодательства и суда по
чрезвычайным и политическим делам принимало еще деятельное участие в текущем
управлении. Внешние опасности делали такое сосредоточение власти
необходимым, а тесные пределы области - возможным.
СОСТАВ ОБЩЕСТВА. Действие указанных условий, сообщивших земскую
плотность и цельность Псковской области, еще явственнее сказалось в составе
псковского общества. И в Пскове было влиятельное боярство, образовавшее
правительственный класс, в фамилиях которого высшие правительственные
должности преемственно передавались из поколения в поколение; и на псковском
вече случались острые столкновения простого народа со знатью. Но боярская
аристократия в Пскове не вырождается в олигархию; политические столкновения
не разрастаются в социальный антагонизм, не зажигают партийной борьбы;обычные тревоги и неровности народных правлений сдерживаются и сглаживаются.
Можно заметить и некоторые причины такого направления общественных
отношений, как бы сказать, столь мягкого тона псковской политической жизни.Ограниченное пространство Псковской земли не давало такого простора для
развития крупного боярского землевладения, какой открывался для того в
беспредельной Новгородской области. Потому политическая сила псковского
боярства не находила достаточной опоры в его экономическом положении, и это
сдерживало политические притязания правительственного класса. В связи с тем
незаметно ни резкого сословного неравенства, ни хронической социальной
розни, как в Новгороде. Бояре наравне с прочими классами "обрубались", несли
с своих земель военные тягости по вечевой разверстке. Псков, как и Новгород,жил торговлей, и землевладельческий капитал отступал здесь еще более, чем
там, перед капиталом торговым. Это сближало здесь классы, резко разделенные
в Новгороде: псковские купцы, по местной летописи, являются в числе лучших
людей, и притом рядом с боярами, выше житьих. Но самые характерные
особенности встречаем в составе черного населения, преимущественно
сельского. И в Псковской земле было развито землевладение земцев и сябров.
Но здесь нет следов холопства и полусвободных состояний, подобных
новгородским половникам. В этом отношении Псковская область была, может
быть, единственным исключением в тогдашней России. В псковском
законодательстве заметно даже усиленное внимание к интересам изорника, как
назывался там крестьянин, работавший на земле частного владельца. Это
вольный хлебопашец, снимавший землю по годовому договору из четвертого или
второго снопа и пользовавшийся правом перехода от одного владельца к
другому. Ссуда - обычное и повсеместное условие найма земли крестьянином у
частного владельца в Древней Руси, в везде она ставила первого в большую или
меньшую личную зависимость от последнего. И псковский изорник обыкновенно
брал у землевладельца ссуду - покруту. Но долговое обязательство не стесняло
личной свободы изорника. По Русской Правде, закуп, бежавший от хозяина без
расплаты, становился полным его холопом. По псковскому закону, в случае
побега изорника без возврата покруты землевладелец в присутствии властей и
сторонних людей брал покинутое беглецом имущество в возмещение ссуды по
оценке, а если оно не покрывало долга, господин мог искать доплаты на
изорнике, когда тот возвращался из бегов, и только, без дальнейших
последствий для беглеца.
ПСКОВСКАЯ ПРАВДА. Таковы постановления об изорнике в псковской Судной
грамоте, или Правде. Этот замечательный памятник псковского вечевого
законодательства получил окончательный состав во второй половине XV в.
Основным источником его были "псковские пошлины" - местные юридические
обычаи. Грамота очень трудна для объяснения: единственный доселе известный
полный список ее страдает описками и недописками, местами перепутывает
порядок слов; в языке его немало местных идиоматизмов - терминов, не
встречающихся в других древнерусских памятниках; предусматриваемые законом
случаи нередко излагаются слишком сжато, только намеками, в свое время для
всех ясными, но теперь малопонятными. Зато трудность изучения
вознаграждается интересом содержания. Вместе с другими подобными
законодательными уставами или юридическими сводами Древней Руси Псковская
Правда уделяет значительное место судоустройству и судопроизводству, но при
этом дает обильный запас норм и материального права, особенно гражданского.
Встречаем обстоятельные постановления о договорах купли-продажи, найма и
займа, о торговых и землевладельческих товариществах, о семейных отношениях
по имуществу. В заемных записях обыкновенно обозначался размер процента -
гостинца. Кредитор, потребовавший досрочной уплаты долга, лишается
условленного процента; в досрочной уплате по желанию должника процент
взимается по расчету времени. Должник мог не платить долга, отказавшись от
заклада, которым заем обеспечен; но он мог искать своего заклада присягой
или судебным поединком, если кредитор отказывался от взыскания долга, чтобы
овладеть закладом. Получивший по завещанию недвижимое имущество в
пользование, в кормлю, и продавший его обязан его выкупить, а за незаконную
продажу теряет право пользования, как за кражу: "а свою кормлю покрал".
Правда различает юридические понятия, требовавшие развитого правосознания,
предусматривает юридические случаи, какие могли возникнуть в живом и сложном
гражданском обороте торгового города. В ее определениях имущественных и
обязательственных отношений сказывается чутье Правды, стремившееся
установить равновесие борющихся частных интересов и на нем построить
порядок, ограждаемый не только законами, но и нравами. Поэтому в ряду
судебных доказательств она дает предпочтительное значение присяге, отдавая
обыкновенно на волю истца решить тяжбу этим способом: "хочет, сам поцелует
или у креста положит", т. е. предоставит целовать крест ответчику, положив у
креста спорную вещь или ее цену. Такое доверие закона к совести тяжущихся
должно было иметь опору в характере самого быта. Герберштейн, собиравший
свои наблюдения и сведения о России немного лет спустя после падения
вольности Пскова, с большой похвалой отзывается о благовоспитанных и
человечных правах псковичей, говоря, что они в торговых сделках отличались
честностью и прямотой, не тратя лишних слов, чтобы подвести покупателя, а
коротко и ясно показывая настоящее дело.
ПСКОВ И НОВГОРОД. в псковских нравах и заключалась нравственная сила,смягчавшая действие противоречий, какие мы заметили в политическом быту
Новгорода, хотя элементы их были налицо и в Пскове: князь, то призываемый,
то изгоняемый, влиятельное и зажиточное боярство, руководившее управлением,торговый капитал, способный угнетать рабочую массу, и народное вече,дававшее рабочей массе возможность угнетать капиталистов. Но в Пскове эти
элементы не разрастались чересчур, сохраняли способность ко взаимному
соглашению и дружному действию и тем выработали некоторый политический такт,эту нравственную силу, обнаруживавшуюся в настроении общества и в складном
соотношении общественных классов, в гуманных и благовоспитанных нравах,которые замечали в псковичах иноземные наблюдатели. А в Новгороде эта сила
сосредоточивалась в одном классе, в духовенстве, и действовала
торжественными выходами на Волховской мост, примирительными вторжениями в
новгородские побоища. Различие политических порядков в том и в другом городе
всего яснее выражалось в отношении боярства к вечу в обоих городах. По
псковской Судной грамоте вече постановляет новые законы по предложению
посадников как представителей боярского совета господ, предварительно
обсуждавшего проекты законов. В Новгороде "новгородским словом", законом,признавалось постановление, состоявшееся на вече в присутствии и с согласия
городских властей, правительственной знати, во главе которой стоял такой же
боярский совет господ; иначе решение веча являлось незаконным, мятежным
актом, поступком неразумной черни, как выразился совет господ в одном
документе. Но при постоянном антагонизме между вечевой простонародной массой
и правительственной знатью не простонародью приходилось добиваться
соглашения с правительством, а, наоборот, боярам происками привлекать на
свою сторону часть простонародья, чтобы придать решению веча вид народной
воли. Так, в Пскове совет господ с боярством позади являлся одним из органов
законодательной власти, а в Новгороде боярство с советом господ во главе -
политической партией, не более. Потому псковский политический порядок можно
назвать смягченной, умеренной аристократией, а новгородский - поддельной,фиктивной демократией.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НЕДОСТАТКИ НОВГОРОДА. Непримиренные противоречия
политической жизни Новгорода стали роковой причиной внутреннего разрушения
его вольности. Ни в каком другом краю Древней Руси не встретим такого
счастливого подбора условий, благоприятных для широкого развития
политической жизни. Новгород рано освободился от давления княжеской власти и
стал в стороне от княжеских усобиц и половецких разбоев, не испытал
непосредственного гнета и страха татарского, в глаза не видал ордынского
баскака, был экономическим и политическим центром громадной промышленной
области, рано вступил в деятельные торговые сношения и мог вступить в тесные
культурные связи с европейским Западом, был несколько веков торговым
посредником между этим Западом и азиатским Востоком. Дух свободы и
предприимчивости, политическое сознание "мужей вольных", поднимаемое идеей
могущественной общины "господина Великого Новгорода", - нигде более в
Древней Руси не соединялось столько материальных и духовных средств, чтобы
воспитать в обществе эти качества, необходимые для устроения крепкого и
справедливого общественного порядка. Но Великий Новгород так воспользовался
доставшимися ему дарами исторической судьбы, что внешние и внутренние
условия, в первоначальном своем сочетании создавшие политическую вольность
города, с течением времени приведены были в новую комбинацию, подготовлявшую
ее разрушение. Мы еще раз бросим беглый взгляд на изученную нами судьбу
Новгорода в кратком обзоре недостатков, укоренившихся в его политической
жизни.
СОЦИАЛЬНАЯ РОЗНЬ. Природа Новгородской земли, рано вызвав оживленный и
разносторонний торгово-промышленный оборот, открывала населению обильные
источники обогащения. Но богатства распределялись с крайней
неравномерностью, которая, закрепившись политическим неравенством, разбила
общество на дробные части и создала социальную рознь, глубокий антагонизм
между имущими и неимущими, между правящими и работающими классами. Смуты,какими эта рознь наполняла жизнь Новгорода в продолжение веков, приучали
степенную, или равнодушную, часть общества не дорожить столь дорого стоившей
вольностью города и скрепя сердце или себе на уме обращаться к князю, от
него ждать водворения порядка и управы на своевольную вечевую толпу и
своекорыстную знать.
ЗЕМСКАЯ РОЗНЬ. Политическая свобода помогла Новгороду широко развернуть
свои общественные силы, особенно на торгово-промышленном поприще. Начало
автономии легло и в основу политического быта местных миров, из которых
сложилась Новгородская земля. Но при неумелом или своекорыстном обращении
центра с местными мирами эта общность политической основы стала причиной
земской розни в Новгородской области. Неурядицы и злоупотребления, шедшие из
Новгорода в пригороды и волости, побуждали их стремиться к обособлению, а
местная автономия давала к тому возможность, и Новгород не обнаружил ни
охоты, ни уменья привязать их к себе крепкими правительственными узами либо
прочными земскими интересами. Описывая новгородские злоупотребления,летописец с горечью замечает, что не было тогда в Новгороде правды и правого
суда, были по всей области разор и поборы частые, крик и вопль "и все люди
проклинали старейшин наших и город наш". Крупные области Новгородской земли
издавна стремились оторваться от своего центра: Псков уже в XIV в. добился
полной политической независимости; отдаленная новгородская колония Вятка с
самых первых пор своей жизни стала в независимое отношение к метрополии;Двинская земля также не раз пыталась оторваться от Новгорода. В минуту
последней решительной борьбы Новгорода за свою вольность не только Псков и
Вятка, но и Двинская земля не оказали ему никакой поддержки или даже послали
свои полки против него на помощь Москве.
ЗАВИСИМОСТЬ ОТ НИЗА. Мы видели, как много содействовало успехам
новгородской вольности политическое обособление Новгорода от княжеской Руси.
Но оставалась экономическая зависимость от Низа, от центральной княжеской
Великороссии. Новгород всегда нуждался в привозном хлебе с Низа. Это
заставляло его поддерживать постоянно добрые отношения к Низовой Руси.
Суздальские князья, враждуя с Новгородом, легко вынуждали у него покорность,задерживая в Торжке обозы с хлебом, направлявшиеся в Новгород. Потому
новгородцы не могли быть долго во вражде с низовыми князьями: по выражению
летописца, тогда "ни жито к ним не идяше ниотколеже". В Новгороде начиналась
дороговизна, наступал голод: простонародье поднималось на бояр и заставляло
их идти на мировую с князем. В 1471 г. прекращение подвоза хлеба Иваном III
и восстание простого народа в Новгороде довершили торжество Москвы, начатое
победой на Шелони. Но Новгород не умел и не мог приобрести себе искренних и
надежных друзей ни среди князей, ни в Низовой Руси. Чужой для князей,точнее, ничей, но богатый Новгород был для них лакомым куском, возбуждавшим
их аппетит, а новгородское устройство было для них досадным препятствием,мешавшим воспользоваться этим куском. Разнообразные причины рано поселили и
в населении княжеской Руси очень враждебное отношение к Новгороду. Эти
причины были: своеобразный политический быт Новгорода, частые походы
новгородских "молодцов", разорявших встречные города Низовой Руси по Волге и
ее притокам, ранние и тесные торговые и культурные связи Новгорода с
немецким католическим Западом, наконец, и более всего, союз с литовским
королем-папежником. Вот чем объясняется радость, с какою Низовая Русь
приветствовала разгром Новгорода при Иване III. Здесь на новгородцев
привыкли смотреть как на крамольников и вероотступников, вознесшихся
гордостью. В глазах низового летописца новгородцы хуже неверных. "Неверные,- по его словам, - искони не знают бога; эти же новгородцы так долго были в
христианстве, а под конец начали отступать к латинству; великий князь Иван
пошел на них не как на христиан, а как на иноплеменников и вероотступников".
В то время как Ивановы полки громили новгородцев в низовых областях, сам
народ добровольно собирался большими толпами и ходил на Новгородскую землю
за добычей, так что, по замечанию летописца, весь край был опустошен до
самого моря.
СЛАБОСТЬ ВОЕННЫХ СИЛ. Наконец, существенным недостатком новгородского
устройства была слабость военных сил. Новгороду рано, особенно с XIII в.,пришлось вести многостороннюю внешнюю борьбу со шведами, ливонскими немцами,Литвой и русскими князьями, из-за него соперничавшими. Потом он сам
неразумно усложнял свои внешние затруднения ссорами со своим бывшим
пригородом Псковом. В этой борьбе Новгород выработал себе военное устройство
с тысяцким во главе. Главную силу составляло народное ополчение, полк,набиравшийся на время войны по разрубу, разверстке, из обывателей главного
города, пригородов в сельских волостей. Внешнюю борьбу облегчали Новгороду
князья с их дружинами, которых он призывал к себе, в Псков, на который по
его пограничному положению падала наибольшая тяжесть борьбы. С половины XIV
в. во внешних отношениях Новгорода наступило затишье, изредка прерывавшееся
столкновениями на западных границах. Но он не воспользовался столетним
покоем, чтобы обновить и усилить свое старое военное устройство, напротив,по-видимому, допустил его до упадка в привычной надежде среди соперничавших
князей всегда найти себе союзника. Но к половине XV в. на Руси уже не стало
соперников, боровшихся за Новгород: за него боролись только Москва и Литва.
Не приготовив своей силы, достаточной для обороны, Новгород до времени
лавировал между обеими соперницами, откупаясь от той и другой. Москва
грозила Новгороду уничтожением вольности. Чтобы спасти ее, оставалось искать
спасения у Литвы; но союз с Литвой казался изменой родной вере и земле в
глазах не только остальной Руси, но и значительной части самого
новгородского общества. В последние годы независимости новгородцы больно
почувствовали свой недосмотр. В походе 1456 г. 200 москвичей под Русой
наголову разбили 5 тысяч новгородских конных ратников, совсем не умевших
биться конным строем. В 1471 г., начав решительную борьбу с Москвой и
потеряв уже две пешие рати, Новгород наскоро посадил на коней и двинул в
поле тысяч 40 всякого сброда, гончаров, плотников и других ремесленников,которые, по выражению летописи, отроду и на лошади не бывали. На Шелони 4
тысяч московской рати было достаточно, чтобы разбить наголову эту толпу,положив тысяч 12 на месте.
ОБЩАЯ ПРИЧИНА ПАДЕНИЯ ВОЛЬНОГО ГОРОДА. Таковы недостатки новгородского
государственного строя и быта. Не подумайте, что я изложил их, чтобы
объяснить падение Новгорода. Эти недостатки важны для нас не как причины его
падения, а как следствия противоречий его политического склада, как
доказательство, что в ходе исторических дел есть своя логика, известная
закономерность. Около половины XV в. мыслящие люди Новгорода, предчувствуя
его падение, расположены были видеть причину приближавшейся беды в городских
раздорах. Новгородский архиепископ Иона, отговаривая Василия Темного
незадолго до его смерти от похода на Новгород, обещал великому князю
испросить у бога его сыну Ивану свободу от Орды за сохранение свободы
Новгорода и при этом, вдруг заплакав, произнес: "Кто может озлобить толикое
множество людей моих, смирить величие моего города? Только усобицы смятут
их, раздор низложит их". Но в судьбе Новгорода усобицами, как и другими
недостатками его быта, можно объяснить разве только легкость его покорения
Москвой. Новгород пал бы, если бы и был от них свободен: участь вольного
города была решена не местными условиями, а более общей причиной, более
широким и гнетущим историческим процессом. Я указывал на этот процесс,заканчивая историю Московского княжества в удельные века. К половине XV в.
образование великорусской народности уже завершилось; ей недоставало только
единства политического. Эта народность должна была бороться за свое
существование на востоке, на юге и на западе. Она искала политического
центра, около которого могла бы собрать свои силы для этой тяжелой и опасной
борьбы. Мы видели, как таким центром сделалась Москва. как удельные
династические стремления московских князей встретились с политическими
потребностями всего великорусского населения. Эта встреча решила участь не
только Новгорода Великого, но и других самостоятельных политических миров,какие еще оставались на Руси к половине XV в. Уничтожение особности земских
частей независимо от их политической формы было жертвой, которой требовало
общее благо земли, теперь становившейся строго централизованным и
однообразно устроенным государством, и московский государь явился
исполнителем этого требования. А Новгород, по основам своего народного быта
органическая часть Великороссии, жил отдельною от нее жизнью и хотел
продолжать так жить, не разделяя ее интересов и тягостей: в 1477 г.,переговариваясь с Иваном III, новгородцы ставили условие, чтобы их "в
Низовскую землю к берегу" на службу не посылали - защищать южную окраину
Московского государства от татар. Новгород при лучшем политическом
устройстве мог бы вести более упорную борьбу с Москвой, но исход этой борьбы
был бы все тот же: вольный город неминуемо пал бы под ударами Москвы.
ПРЕДСКАЗАНИЯ. Когда разрушается сильный физический организм, его
разрушение сказывается тяжкими вздохами и стонами; когда гибнет общественный
союз, живший долгой и сильной жизнью, его гибель обыкновенно предваряется
или сопровождается легендой, в которую отливается усиленная работа мысли
современников над тем, что ими ожидалось или что с ними случилось. В нашей
истории немного таких катастроф, которые были бы окружены таким роем
сказаний, как падение Новгорода, из коих иные не лишены фактической основы.
Ожидание близкой беды еще в начале княжения Ивана III привело новгородские
умы и нервы в напряженное состояние; это напряжение обнаруживалось в
пророчествах о близкой судьбе города. В новгородском монастыре на
подгородном урочище Клопске в 40-х годах XV столетия подвизался блаженный
Михаил, известный в наших святцах под именем Клопского. В 1440 г. посетил
его местный архиепископ Евфимий. Блаженный сказал владыке: "А сегодня
радость большая в Москве". - "Какая, отче, радость?" - "У великого князя
московского родился сын, которому дали имя Иван; разрушит он обычаи
Новгородской земли и принесет гибель нашему Городу". Незадолго до падения
Новгорода с далекого острова Белого моря пришел в Новгород основатель
Соловецкого монастыря преп. Зосима ходатайствовать пред властями о нуждах
своей обители. Пошел он и к боярыне Марфе Борецкой, вдове посадника,пользовавшейся большим влиянием в новгородском обществе; но она не приняла
старца и велела холопам прогнать его. Уходя со двора надменной боярыни,Зосима покачал головой и сказал спутникам: "Придут дни, когда живущие в этом
дворе не будут ступать по нему ногами своими, когда затворятся его ворота и
не отворятся более и запустеет этот двор", что и случилось, прибавляет
жизнеописатель преп. Зосимы. Марфа после одумалась, узнав, как радушно
новгородские бояре принимают обиженного ею пустынника. Она усердно просила
Зосиму прийти к ней и благословить ее. Зосима согласился. Марфа устроила для
него обед со знатными гостями, первыми новгородскими сановниками, вождями
литовской партии, душой которой была Марфа. Среди обеда Зосима взглянул на
гостей и вдруг с изумлением молча опустил глаза в землю. Взглянув в другой
раз, он опять сделал то же; взглянул в третий раз - и опять, наклонившись,
покачал головой и прослезился. С той минуты он не дотронулся до пищи,
несмотря на просьбы хозяйки. По выходе из дому ученик Зосимы спросил его,что значило его поведение за столом. Зосима отвечал: "Взглянул я на бояр и
вижу - некоторые из них без голов сидят". Это были те новгородские бояре,которым Иван III в 1471 г. после Шелонской битвы велел отрубить головы как
главным своим противникам. Задумав передаться литовскому королю, новгородцы
выпросили себе у него в наместники подручника его, князя Михаила
Олельковича. Готовилась борьба с Москвой. Посадник Немир, принадлежавший к
литовской партии, приехал в Клопский монастырь к упомянутому блаженному
Михаилу. Михаил спросил посадника, откуда он. "Был, отче, у своей пратещи
(тещиной матери)". - "Что у тебя, сынок, за дума, о чем это ты все ездишь
думать с женщинами?" "Слышно, - сообщил посадник, - летом собирается идти на
нас князь московский, а у нас есть свой князь Михаил". "То, сынок, не князь,а грязь, - возразил блаженный, - шлите-ка скорее послов в Москву, добивайте
челом московскому князю за свою вину, а не то придет он на Новгород со всеми
силами своими, выйдете вы против него, и не будет вам божьего пособия, и
перебьет он многих из вас, а еще больше того в Москву сведет, а князь Михаил
от вас в Литву уедет и ни в чем вам не поможет". Все так и случилось, как
предсказал блаженный.
История России
Историки России
История Урала
История Оренбуржья
Курс лекций
Планы практических занятий
Тесты
Художественная литература
Советы и рекомендации
Учебные вопросы
Литературные задачи
Биографические задачи
Проблемные задания
Библиотеки
Документы
Хронология
Исторический календарь
Архив
Ссылки
Карта проекта
Автор
Обновления
Титульная страница