IV. В первой половине XIX века
4.2. Край политической ссылки  

Стремясь к росту численности населения в отдаленной оренбургской окраине, царские власти помимо переселений практиковали высылку разного рода «неблагонадежных», «бродяг», «беглых», осужденных преступников, проштрафившихся чиновников, военных и других. Сюда попадали люди за «худое поведение», «противные поступки», составление «непозволительных прошений», жалоб, за «возмущение» помещичьих крестьян, по многим другим поводам и обвинениям. В ссылку люди могли угодить по решению суда, а иногда и просто по распоряжению того или иного временщика. Царские власти рассматривали ее не только как меру пресечения крамолы и вольнодумства, но и как средство пополнения дешевой рабочей силой и солдатами гарнизонов этого еще мало заселенного края. Ссыльные направлялись на строительство городов и крепостей, на заводы и промыслы, а также зачислялись в состав местных казачьих войск.

Возникший в 50-х годах XVIII в. Илецкий соляной промысел использовал почти исключительно труд ссыльных. Немало ссыльных находилось в Оренбурге, Троицке, других городах губернии. Поэт Г. Р. Державин в своих автобиографических «Записках», рассказывая о пребывании в юные годы в Оренбурге, упомянул первого своего учителя, некоего Иосифа Розе, сосланного «за какую-то вину в каторжную работу». По данным «Генеральной табели» в 1767 г. в губернии находилось около 1200 ссыльных, «присланных из разных судебных мест», из них 814 — на поселение и 380 — в казенные работы, с ними было 59 детей. В отношении последних в документе отмечалось: «для обучения оных... российской грамоте по указу из правительствующего Сената учреждена и имеется в Оренбурге школа, в которой они обучаются».

Под гласным и негласным надзором властей находились люди различного социального происхождения — и простые, неграмотные крестьяне, казаки, солдаты, и высокообразованные дворяне, и разночинцы. В феврале 1781 г. в Оренбург прибыл Григорий Семенович Винский (1753—1818), без всяких оснований приговоренный, якобы, за кражу из государственной казны к вечной ссылке в Оренбургский край. Находясь до конца своих дней в изгнании, он занимался педагогической и литературной деятельностью: был домашним учителем, переводил на русский язык произведения передовых западноевропейских писателей, написал свой главный труд — книгу мемуаров «Мое время», где высказывал свободолюбивые мысли и оценки, которые, по словам современного исследователя, были осенены радищевским светом.

До конца XVIII в. среди лиц, высылаемых в Оренбургский край, политических ссыльных было немного, но в первой половине XIX в. политическая ссылка приобрела широкий масштаб. Объясняется это тем, что тогда в ответ на небывалый подъем народного и освободительного движения, неизмеримо возросла и карательная деятельность царской администрации по пресечению «вольнодумства», подавлению волнений, восстаний, тайных обществ, национально-освободительного движения народов России.

С 1815 г. в Оренбурге отбывал наказание поэт пушкинской поры Александр Мещевский, использовавший в своем творчестве восточные мотивы, в чем несомненно сказалось знакомство с народами многонационального края.

Большая партия ссыльных оказалась в Оренбургской губернии после массовых волнений военных поселян 1817—1819 гг. Сюда прибыли участники Чугуевского восстания. Среди них были женщины и сочувствующие восставшим офицеры. Так, старший дивизионный адъютант ротмистр Тареев был приговорен к заточению в тюрьму одной из крепостей Оренбургской линии. За «сочинение непозволительных просьб военным поселянам» были лишены чинов и сосланы в Оренбург капитан Ратищев, дворянин Зиер — в Бузулук, в Челябинск — поручик Линник и др. В 1817—1821 гг. в нашу губернию по приговорам судов из Новгородской, Курской и Харьковской губерний было сослано 260 военных поселян, 20 офицеров и гражданских чиновников. 

Активность карательной политики самодержавного правительства еще более возросла в 20-е годы, что было связано с его реакцией на декабристское движение. Обеспокоенный тем, что «крамола» и «неповиновение» стали проникать в опору власти — армию, царизм крутыми мерами «усмирил» в октябре 1820 г. стихийное выступление солдат гвардейского Семеновского полка. Девять «зачинщиков» были наказаны шпицрутенами и отправлены на каторгу, 276 человек сосланы в Оренбургский корпус и размещены в гарнизонах Оренбурга, Илецкой Защиты, Уфы и других крепостей. Ссыльные семеновцы, по свидетельству современников, способствовали распространению в войсках «революционной заразы», возбуждали «ненависть и презрение к правительству». Они открыто выражали сочувствие и солидарность с арестованными участниками Оренбургского тайного общества, когда тех отправляли в сибирскую каторгу.

В феврале 1822 г. в Оренбург был сослан молодой артиллерийский прапорщик, будущий знаменитый ученый-географ и путешественник Григорий Силыч Карелин (1801—1872), вина которого заключалась в «непозволительной дерзости» — карикатуре на всесильного временщика графа А. А. Аракчеева. Оренбургский край увлек молодого исследователя и сыграл решающую роль в становлении его как ученого. Карелин проводил экспедиции на Эмбу, Устюрт, в Башкирию, на Тобол, Каспий, Алтай. Здесь он написал многие свои ученые труды. Важнейшая страница в истории российской политической ссылки связана с движением декабристов. Тяжелую, мучительную судьбу уготовил царизм «лучшим людям из дворян», героям 14-го декабря: пятеро были повешены, многие отправлены на каторгу; некоторые попали в Оренбургский край. Среди них — участники восстания на Сенатской площади, офицеры, разжалованные в солдаты: П. А. Бестужев, А. В. Веденяпин, Ф. Г. Вишневский, Н. П. Кожевников, Е. С. Мусин-Пушкин, А. А. Фок.

Без разжалования в Оренбургский корпус были переведены офицеры-декабристы А. С. Горожанский, Д. А. Искрицкий, Е. Е. Франк, И. М. Черноглазов.

Ссыльные декабристы были рассредоточены по разным местам обширного края.

Деятельный член Северного общества П. А. Бестужев по приговору Верховного уголовного суда был лишен чинов и определен «в солдаты с выслугою» в гарнизон Кизильской крепости; Ф. Г. Вишневский попал в Троицк; Н. П. Кожевников - рядовым в Оренбургский гарнизонный полк; А. В. Веденяпин - в Верхнеуральск; Е. С. Мусин-Пушкин - в отдаленную крепость Звериноголовскую; А. А. Фок угодил еще дальше - в Усть -Каменогорскую крепость. Спустя полгода их отправили «до личной выслуги» на Кавказ, где шла война с Ираном и Турцией. И такую выслугу они действительно заслужили своими боевыми делами.

Показательна в этом отношении дальнейшая судьба бывшего подпоручика лейб-гвардии Измайловского полка Александра Фока. За боевые заслуги и ранение в сражениях против турок он в 1833 г. из рядовых произведен в прапорщики и направлен в Оренбургский корпус. После двух лет службы был уволен в звании в поручика и около двух десятков лет прожил в своей деревне Андреевке Бирского уезда и в Уфе, так и не освободившись до конца дней своих от унизительного полицейского надзора. Близкий к Обществу соединенных славян И. М. Черноглазое два года содержался в Петропавловской крепости, а затем был переведен в Верхнеуральский гарнизонный батальон. Он дослужился до чина капитана, но в 1840 г. был предан военному суду за самовольное оставление службы.

В 1830 г. в Оренбургскую губернию был выслан разжалованный в солдаты участник Общества соединенных славян Н. П. Красницкий. Находясь в ссылке, многие из декабристов оставались верными революционным взглядам. Так, член Северного общества поручик Кавалергардского полка А. С. Горожанский, переведенный после четырехлетнего заключения в крепости в гарнизон Кизила, произносил «разные дерзкие слова на особу его величества», заявляя, что не признает над собой власти царя. За это он был снова арестован и заточен на многие годы в Соловецкий монастырь.

Оренбургскую ссылку познали и некоторые рядовые участники восстания. Канонир-артиллерист С. Зайцев и матрос О. Кононов, раненные на Сенатской площади, после содержания в Петропавловской крепости в 1826 г. пополнили инвалидную команду Оренбургского полка. В этом же году из столицы в Оренбург был переведен штаб-лекарь лейб-гвардии Финляндского полка Н. Г. Смирнов. Находясь в ссылке, он самоотверженно, не щадя сил и здоровья, боролся с распространившейся в 1829—1833 гг. в губернии эпидемией холеры.

Всего с 1817 по 1826 годы в Оренбургскую губернию было выслано более 600 человек. Из них большинство попадало в солдаты рядовыми линейных батальонов Оренбургского корпуса. Около 20 человек определены на жительство под гласный или негласный надзор полиции.

Оренбургская политическая ссылка имела и международный характер. В 1821—1824 гг. под надзор местных властей высланы шесть «гетеристов» — членов тайного общества «Филики Этерия»: капитаны Башкович, Иванов, Петрович, Солтанович, чиновник Милорадович, рядовой Букатор.

В 1824 г. по решению царского наместника в Варшаве за организацию гимназического общества «Черные братья» в Оренбургский край было сослано несколько поляков и в их числе пятнадцатилетний Ян (Иван) Виткевич, впоследствии известный дипломат и исследователь стран Востока. Будучи адъютантом оренбургского военного губернатора В. А. Перовского, пору, чик И. В. Виткевич в конце 1838 — начале 1839 гг. с дипломатической миссией побывал в Афганистане. Сосланные вместе с ним поляки Ивашкевич, Песляк, Сухотский были зачислены в солдаты «с лишением всех прав состояния».

В том же 1824 г. в Оренбург прибыли участники тайных обществ «филаретов» и «филоматов» при Виленском университете Ф. Зан, Я. Чечот, А. Сузин. Магистр философии Фома (Томаш) Зан год провел в оренбургской тюрьме, а затем жил здесь в ссылке до 1837 г., когда ему разрешили выезд в столицу. Он внес заметный вклад в научное изучение края: провел геологические изыскания, собрал минералогические, зоологические, нумизматические коллекции, гербарии. В 1831 г. Зана назначили устроителем первого в Оренбургском крае «музеума», созданного при его активнейшем участии. В Оренбурге Ф. Зан сблизился с другими польскими ссыльными, участниками Польского восстания 1830—1831 гг. Встречаясь, они обменивались мнениями, обсуждали волновавшие их вопросы борьбы за независимость Польши. По доносу провокатора в 1833 г. местные власти вели следствие о предполагаемом заговоре польских ссыльных. И хотя факты не подтвердились, некоторые исследователи считают это возможным, ведь ссыльных польских революционеров тогда насчитывалось в крае 2800 человек.

В Оренбургской ссылке оказались и некоторые из участников последекабристских кружков и тайных обществ. Член московского кружка братьев Критских А. П. Салтанов с 1827 по 1835 гг. жил в Уфе под надзором властей; Н. Ф. Лушников после семи лет заточения и службы в армии в 1839 г. был переведен в Оренбургский корпус, а спустя восемь лет уволен по болезни с обязательством жить в Оренбурге. В нашем крае были в ссылке и двое участников тайного кружка Н. П. Сунгурова. Обеспокоенная скоплением большого числа ссыльных губернская администрация стала ходатайствовать об уменьшении и даже прекращении высылки в край, боясь, что «приумножение злонамеренных лиц» в Оренбургском корпусе может ослабить его боеспособность и поколебать спокойствие в губернии. В результате по решению правительства политическая ссылка сюда была временно приостановлена, а после возобновления уже не имела столь широкого масштаба.

Из политических ссыльных, оказавшихся в Оренбургской губернии в 1840—1850-х гг., прежде всего, следует назвать участников кружка петрашевцев, занимавшего тогда видное место в освободительном движении. После его разгрома в 1849 г. многие петрашевцы были отправлены на каторгу и в ссылку. Четверо из них попали в Оренбургский край. Писатель-демократ А. Н. Плещеев, который восемь лет отбывал наказание на положении рядового солдата, 6 января 1850 г. был доставлен в Оренбург и через неделю зачислен рядовым 1-го батальона в городе Уральске, с учреждением над ним «строжайшего надзора». В марте 1852 г. ссыльного поэта перевели в Оренбург. Стремясь проявить себя и получить офицерское звание, он участвовал в военном походе Перовского на кокандскую крепость Ак - Мечеть. Получив отказ в «производстве чина», Плещеев продолжал нести тяжелую солдатчину в глухой степи в завоеванной Ак-Мечети. Лишь в 1856 г. он был, наконец, представлен к офицерскому званию и переведен снова в Оренбург. Находясь здесь до 1858 г., А. Н. Плещеев несмотря на все тяготы не оставлял литературной работы и создал целый ряд поэтических и прозаических произведений.

В солдаты Оренбургского корпуса были отданы петрашевцы: служащий Министерства юстиции В. А. Головинский, слушатель Петербургского университета А. В. Ханыков и московский мещанин П. Г. Шапошников. Близкий к кружку, но не понесший наказания А. И. Макшеев с декабря 1847 по ноябрь 1853 гг. служил офицером в Оренбургском крае и Туркестане, проявил себя здесь храбрым военным и умелым исследователем.

Десять лет (с 1847 по 1857) тяжелой солдатчины провел в Оренбургском крае, этой, по его словам, «незапертой тюрьме», революционный демократ украинский поэт и художник Т. Г. Шевченко, близкий к Кирилло - Мефодиевскому братству. Он был сослан за «сочинение возмутительных и в высшей степени дерзких стихотворений»  с бесчеловечным царским запрещением писать и рисовать. Несмотря на все испытания, выпавшие на долю ссыльного, он продолжал заниматься творчеством и создал здесь около 130 стихотворений и поэм, 20 повестей и десятки живописных работ. Творчество в ссылке было не только потребностью, но и криком души, своеобразным протестом против своего бесправного положения.

То обстоятельство, что Оренбургский край был местом политической ссылки, оказало на него глубокое воздействие. Многие ссыльные были людьми образованными, деятельными, патриотически воспитанными и демократически настроенными. Они использовали любые возможности заниматься здесь культурно-просветительной и научно-исследовательской работой.

Пребывание политических ссыльных способствовало распространению свободолюбивых идей, оживлению общественного движения. Радикализм взглядов и умонастроений ссыльных неизбежно передавался и местной общественности, способствовал развитию оппозиционных, демократических взглядов и идей.

В годы ссылки складывались и крепли связи между русскими революционерами и участниками национально-освободительного движения на Украине, в Польше, Литве, между ссыльными и местными жителями от простых крестьян до некоторых либерально-настроенных представителей губернской администрации. Сочувственное отношение к ссыльным проявляли известный ученый-востоковед председатель Оренбургской пограничной комиссии В. В. Григорьев, чиновники по особым поручениям при военном губернаторе В. И. Даль, В. Д. Дандевиль, гражданский губернатор Е. И. Барановский и др.

Ссыльные проявляли интерес к изучению жизни, быта, культуры местного башкирского и казахского населения. Они собирали материалы по истории, фольклора народов края, создавали научные труды и популярные работы.

Зобов Ю.С.

Следующий параграф раздела

  Даты: XVII в. до н.э. Источники: :История Оренбуржья. Учебное пособие./ Под редакцией проф. Футорянского Л.И. Оренбург, 1996;  Уральская историческая энциклопедия
Опубликовано в INTERNET: 2002, октябрь