1789 — великий Суворов победил турок у
реки Рымник.
Это была одна из многочисленных русско-турецких войн, в которойдоблестным войскамроссийской императрицы
Екатерины II помогали,чем могли, доблестные войска
австрийского императора Иосифа П.Причем
главным был австрийский главнокомандующий принц Сакс
-Кобургский, а Суворов ему вроде как подчинялся. Во
всяком случае, должен был. Поэтому, когда турецкие войска в количестве 60
тысяч человек, руководимые верховным визирем, подошли на опасно близкое
расстояние к австрийскому лагерю, принц Кобургский срочно направил нарочного к
Суворову с просьбой поспешить. Однако русский генерал-аншеф по каким-то одному
ему ведомым причинам просто проигнорировал этот приказ. Пришлось посылать
приглашение вторично. В ответ принц получил два слова: «Иду, Суворов».
Естественно, как только Суворов действительно пришел, он был
цемедленно вызван к принцу на ковер. Адъютант вернулся с ответом: «Суворов
Богу молится». Принц с австрийской педантичностью отставать был не намерен, а
потому послал за русским генералом во второй раз. Ответ: «Суворов ужинает».
Когда в третий раз принцу доложили, что Суворов спит, австрийская сдержанность
начала давать сбои. Хотя если бы принц знал, что Суворов в действительности не
ужинает и не спит, то он простил бы русского генерала. Дело в том, что
Александр Васильевич все это время сидел на дереве и изучал местность.
последствии, объясняя принцу Кобургскому свою строптивость, он сказал: «Если
бы я с самого начала пошел к вам, мы провели бы всю ночь в толкованиях
тактических и упустили бы время».
Битва началась на рассвете. Союзные войска в количестве 25
тысяч- переправились через Рымник и смело бросились на турецкий лагерь. Те
напустили на них страшных янычар, которые, приблизившись к противнику на
лошадях, соскакивали на землю и начинали рубить своими гнутыми саблями направо
и налево. Но янычарские сабли не испугали доблестных русских и австрийских
воинов, и они загнали турок в близлежащий лес. Там янычары окопались и
приготовились к кровавой битве на следующий день. Однако Суворов не любил
откладывать дела в долгий ящик. После нескольких часов рукопашного боя турок
из леса выбили, и они бросились наутек. Верховный визирь заклинал их Кораном и
даже направил на дезертиров пушки. Не помогло. Суворов сам преследовал
бежавших, велел рубить всех и не брать пленных. В итоге турки потеряли на поле
боя 10 тысяч человек. Союзники — лишь 600.
Такая славная победа не могла остаться без внимания
всемилостивейшей государыни императрицы. Екатерина наградила Суворова
бриллиантовыми знаками ордена Святого Андрея Первозванного, шпагой, украшенной
бриллиантами, и лавровым венком с надписью «Победителю Верховного Визиря».
Кроме того, полководец получил графское достоинство Российской империи с
наименованием Рымникский и орден Святого великомученика Георгия 1-го класса.
Кстати, именно этот орден Суворов ценил больше всех остальных наград. В письме
к дочери он писал: «Слышала ли, сестрица (он называл дочь сестрицей. — С. М.),
я получил от моей щедрой матушки рескрипт на полулисте как Александру
Македонскому, знаки Св. Андрея тысяч на 50, да выше всего первый класс Св.
Георгия. Вот каков твой папенька. Чуть, право, от радости не умер».
12 сентября
1612 — в Польше умер бывший русский царь
Василий Шуйский. Туда его просто-напросто спровадили после свержения с
престола бояре. Сначала они постригли его в монахи и заточили в монастырь.
Однако и там Шуйский не успокаивался и развел всяческие заговоры с целью
возвратить себе трон. Тогда его решили просто убить, но побоялись народного
возмущения. И тут посланник польского короля гетман Станислав Жолкевский
предложил отдать Шуйского ему. Бояре вздохнули с огромным облегчением и
спровадили неудобного узника с глаз подальше. Что самое интересное, народ не
особенно-то и расстроился из-за того, что от него увозят бывшего царя. Толпа
спокойно взирала на специальные колесницы, в которых Шуйский, два его брата и
золовка проезжали по улицам Москвы. Из окон домов даже раздавались напутствия
доброго пути в адрес... Жолкевского. По прибытии в Польшу Шуйские оказались в
Гостынском замке в 130 верстах от Варшавы.
Пленники находились «под стражей почетной и свободной», как
говорилось в специальном рескрипте на этот счет. По свидетельству очевидцев, с
ними обходились прямо-таки по-королевски. Однако, несмотря на отнюдь не
скудное содержание и оказываемое пленникам уважение, они все почему-то очень
быстро умерли, буквально через несколько месяцев. Сначала царь, потом его брат
Дмитрий, а потом и золовка, жена того самого Дмитрия. Причина столь
стремительной смерти совершенно непонятна. Источники указывают нам лишь на то,
что княгиня умерла после болезни, «хворая опухолью». Относительно же смерти
самого Василия лишь намекается, что она произошла из-за глубокой старости.
Смерть Шуйских казалась, да и кажется до сих пор, загадочной. Говорили, что
они умерли от тоски по отечеству. Другие говорили, что братья отравились сами,
будучи не в состоянии перенести такой позор. До Москвы также дошли слухи о
странной смерти бывшего русского царя и его семьи, однако официальная версия
провозгласила, что кончина произошла «нужным страданием».
13 сентября
1739 — родился Григорий Потемкин. Фельдмаршал, первый министр,
светлейший князь, который был пожалован всеми возможными орденами, чинами,
почестями и обладал безграничной властью.
Временами, особенно в период второй русско-турецкой войны и
присоединения Крыма, он даже был фактическим правителем России. Потемкин
распоряжался как диктатор, а Екатерина II повиновалась ему, как маленькая
девочка. Между прочим,
эта девочка в итоге просадила на светлейшего князя 50
миллионов (!) рублей. Тех рублей. Произошло это за какие-то 15—16 лет. Так что
можете себе представить способности Екатерины в скоростном разбазаривании
денег.
Чтобы быть более убедительным, приведу один пример. Светлейший
надумал построить дворец. И нужна ему была самая малость — тыщ сто. Екатерина,
широкой души человек, решила посодействовать Потемкину в столь благом
начинании и предоставила князю эти 100 тысяч, естественно, из государственной
казны. Дворец построили, и так он понравился императрице, что она захотела
выкупить его у Потемкина. Кажется, чего проще, заплати 100 тысяч и покупай. Но
в любви Екатерина не искала легких путей. Она заплатила за покупку...
несколько миллионов, опять же из государственной казны. Вы думаете, на этом
все успокоилось? Как же! Екатерина расстроилась, что теперь у ее любимца не
будет такого прекрасного дворца. Где же он будет жить, бедненький?! И она
подарила только что купленный дворец своему любовнику.
И еще одна занятная история, которая произошла уже в последние годы
жизни Потемкина. Тогда у светлейшего была большая проблема Платон Зубов,
новый фаворит Екатерины. Он постепенно вытеснял князя Таврического из
монаршего сердца. И для того чтобы противодействовать этому процессу, Григорий
Александрович не жалел ничего. И уж тем более денег. Итак, история. Однажды
Екатерина решила подарить любимому Платоше имение в Могилевской губернии с 11
тысячами душ. Однако когда дело дошло до юридического оформления этого
маленького сувенира, выяснилось, что это имение Екатерина в свое время уже
подарила, но запамятовала. А подарила она его, естественно, Потемкину. И вот в
ходе одного званого обеда Екатерина просит князя продать ей это имение. Князь,
сразу поняв, для чего императрице понадобилось это имение, сказал:
— А я его уже продал.
— Когда?
— Вчера.
— Кому? — изумилась Екатерина.
— А вот ему! — Потемкин указал на молодого камер-юнкера, стоявшего за его
креслом.
Екатерина, конечно, не поверила и спросила у юнкера, правда ли это.
Под испепеляющим взглядом Потемкина юноша покраснел до ушей и подтвердил факт
покупки. Естественно, впоследствии Потемкину действительно пришлось передать
имение камер-юнкеру в вечное и безраздельное пользование. Двор одобрительно
зашушукался — вот ведь светлейший-то. Громадного богатства не пожалел, лишь бы
оно Зубову не досталось.
14 сентября
1812 — в Москве, только что занятой
французами, появились первые всполохи огня, который на следующий день
превратился в тот самый знаменитый пожар.
Историки до сих пор не перестают говорить о нем. Наши сомневаются в
правильности таких экстремистских действий москвичей, западные в очередной раз
пытаются разгадать загадку русской души, которая даже собственной столицы не
пожалеет, лишь бы досадить проклятым интервентам.
Когда
Наполеону доложили о первых пожарах, он не обратил на это
особого внимания. Но когда через два дня он выглянул из окон дворца, то, куда
бы он ни кинул взгляд, везде был бушующий огненный океан. Море пламени
охватило центр близ Кремля, Замоскворечье, Солянку. Причем огонь бушевал в
разных, самых отдаленных друг от друга местах. Как утверждают очевидцы,
император сильно побледнел и долго молчал. Потом произнес: «Какое страшное
зрелище! Какая решимость, какие люди. Это скифы!»
Между тем огонь уже вплотную подошел к Кремлю. Загорелась Троицкая
башня. Из некоторых других ворот тоже уже нельзя было выйти, поскольку пламя
бушевало слишком близко. Маршалы настойчиво стали просить императора
немедленно переехать в загородный Петровский дворец. Наполеон не сразу
согласился, и это чуть не стоило ему жизни. Когда он со свитой наконец вышел
из Кремля, то наткнулся в буквальном смысле слова на стену огня. «Мы шли по
огненной земле, под огненным небом», - вспоминал впоследствии один из
сопровождающих.
Страшный пожар бушевал еще несколько дней, и только через неделю
наконец начал потихоньку слабеть. К тому же небо сжалилось над французами и
послало им дождичек. У Наполеона, который все это время отсиживался в
Петровском дворце, не было ни малейших сомнений относительно причин
катастрофы. Он был совершенно уверен, что это русские сожгли город, чтобы он
не достался завоевателю. И то, что генерал-губернатор Москвы Ростопчин увез
все пожарные трубы и приспособления для тушения огня, и показания немногих
москвичей, схваченных по подозрению в поджогах, только убеждали его в этом
мнении. Кстати, сам Ростопчин впоследствии никак не мог определиться, имел он
какое-либо отношение к этому пожару или нет. Сначала он хвастал, что это
именно ему в голову пришла такая замечательная идея. Потом отрицал свое
участие, потом опять хвастал и кокетничал своим неистовым патриотизмом, потом
опять отрицал. Так мы, наверное, никогда и не узнаем, какую роль в московском
пожаре сыграл генерал-губернатор города, человек, который должен всеми силами
радеть за его процветание.
За неделю пожара огонь сожрал значительную часть Москвы. Если
говорить проще, то все деревянные строения, что составляло ни много ни мало
две трети города. В частности, сгорел университет с его бесценной библиотекой,
сгорел Арбат. Когда Наполеону надоело отсиживаться в Петровском дворце и он
решил вернуться в Кремль, перед ним предстал лишь обезображенный, дымящийся
остов столицы. Курилось гигантское пепелище окружностью в пятьдесят верст.
15 сентября
1771 — в Москве начался чумной бунт.
Скорее всего, чума была завезена в российскую столицу войсками,
возвращавшимися из Турции. Первые признаки болезни появились на одном из
московских суконных дворов, где появилась зараженная шерсть. В считанные дни
эпидемия распространилась по городу. За год, с апреля 1771 по март 1772 года,
в Москве от чумы умерло 58 тысяч человек. Это официальные данные. Сколько
умерших было в действительности — никто никогда уже не узнает. Трупов было
столько, что даже специальные команды, набранные из заключенных, которых
называли «мортусами», не успевали собирать умерших и отвозить их за город в
огромные братские могилы. Даже сильные мира °его не чувствовали себя в
безопасности. Московский главнокомандующий граф Салтыков сбежал из города в
свое подмосковное имение Марфино. А за ним последовали генерал-губернатор
Бахметев и Обер-полицмейстер Юшков. Таким образом, город остался без какой бы
то ни было власти. Что не замедлило сказаться на, говоря современным языком,
криминогенной обстановке. Шайки бандитов и грабителей открыто ходили по
городу, заходили в дома, выносили все, что могли, и спокойно удалялись.
Несмотря на то что все это происходило в Москве, а императрица Екатерина
находилась в Петербурге, ситуация в белокаменной ее никак не устраивала.
Поэтому она отстранила Салтыкова от занимаемой должности и назначила на его
место генерала Еропкина. Вот ему и пришлось разбираться с народными
волнениями, без которых в такие моменты обычно не обходится.
Бунт начался из-за иконы Богоматери, которая висела на Варварских
воротах Китай-города. Сейчас этих ворот уже, конечно, нет, но их цоколь можно
увидеть в подземном переходе на станции метро «Китай-город». Так вот,
какому-то блаженному приснилось, что мор в Москве начался из-за того, что
народ не оказывает должного почтения вышеозначенной иконе. По словам
блаженного, поначалу Господь хотел даже наслать на Москву бедствие почище —
каменный дождь. Однако милосердная Богородица уговорила его смягчить
наказание, убедив, что трехмесячного мора будет вполне достаточно. И вот наш
блаженный уселся под теми самыми воротами и начал собирать деньги на какую-то
«всемирную свечку». Народ валил валом, жертвовал деньги, а потом еще и лазил
по лестнице к иконе, располагавшейся на довольно большой высоте, чтобы
поцеловать образ Пресвятой Богородицы. Не надо быть главным санитарным врачом
Москвы, чтобы понять, чем могли кончиться все эти сборища, а главное — поцелуи
(!) во время чумы.
Московский митрополит Амвросий и главнокомандующий Еропкин решили
народ разогнать, а уже собранные деньги отдать на благотворительность. Решение
совершенно правильное, однако городские власти не учли одной маленькой детали,
а именно — в такие моменты народ шуток не понимает. «Богородицу грабят!» —
раздался клич, и сию минуту на Спасской башне раздался набат.
Набат — это уже серьезно. Это уже не толпа из нескольких десятков
человек, собравшихся у Варварских ворот. Это уже весь город, высыпавший на
улицы и готовый к бою за правое дело. Амвросий спрятался в Донском монастыре.
Обезумевшая толпа отправилась на поиски «вероотступника» и первым делом
ворвалась в Кремль. Разгромив Чудов монастырь и не найдя никого, кроме
перепуганных монахов, москвичи пошли по близлежащим монастырям и дошли наконец
до Донского. Амвросий же время даром не терял, одел простую монашескую одежду
и причастился Святых Тайн. Но умирать все равно почему-то не хотелось, и он
спрятался в церкви на хорах. Толпа ворвалась в храм, осквернила его, разграбив
алтарь и опрокинув престол, и принялась за поиски митрополита, которые,
кстати, ни к чему не привели. И когда бунтовщики уже собрались уходить,
какой-то не в меру глазастый мальчик увидел ноги Амвросия, торчащие из-под
занавески.
Священника выволокли на задний двор и вознамерились тут же прикончить, но
митрополиту удалось заговорить бунтовщиков. Когда пыл разгоряченной толпы
начал спадать и перед Амвросием забрезжила надежда на спасение, какой-то
пьяница огорчился, что ему так и не удастся как следует повеселиться, и решил
принять меры. С криком «Чего вы его слушаете, он же колдун. Он вам голову
морочит!» этот отброс общества ударил митрополита колом в лицо. Тело
несчастного Амвросия, прежде чем его похоронили, пролежало на улице почти двое
суток. А на месте его гибели впоследствии поставили памятный каменный крест.
После расправы с митрополитом толпа вновь отправились к Кремлю, чтобы такие же
насильственные действия произвести над Еропкиным. Но главнокомандующий — это
не священник, который прячется за алтарем. Генерал собрал войска, вышел с ними
на Красную площадь к бунтовщикам и потребовал разойтись. В ответ полетели
каменья и поленья. Тогда Еропкин приказал зарядить пушки холостыми зарядами.
Когда же толпа осознала, что выстрелы никого не убивают, раздались крики:
«Мать крестная Богородица за нас!» — и народ осмелел еще больше. Следующие
выстрелы были уже не холостыми.
Бунт усмиряли два дня. Когда все закончилось, Еропкин написал
императрице, прося простить его за кровопролитие. В ответ Екатерина II
прислала ему Андреевскую ленту через плечо и 20 тысяч рублей. Хотела дать еще
и четыре тысячи крестьян в придачу, но Еропкин отказался, сказав, что детей у
него нет и набирать лишнее ему ни к чему.
16 сентября
1796 — Екатерина П издает указ о запрещении частных типографий — чтоб чего
вольнодумного бесконтрольно не напечатали. Как говорится, тик проходит земная
слава: тридцатью годами раньше ее считали чуть ли не революционеркой во
Франции, теперь из-за французской революции она отменяет былые свободы в
России. И все же не надо равнять эти меры с делами диктатур XX столетия:
Екатерина уничтожала типографии, а не их владельцев.
17 сентября
1809 — подписан мирный договор со Швецией в Фридрихсгаме. По нему к России
отходила вся Финляндия, образовавшая в рамках Российской империи особое
Великое княжество, со своей автономией и парламентом. Отделившись от России
%1917 году, оно и стало нынешней Финляндией.
18 сентября
1911 - умер Петр Аркадьевич Столыпин, последний крупный государственный деятель
Российской империи, за несколько дней до этого раненный эсером Богровым
(а параллельно этот Богров работал на охранкуи до
сих пор неизвестно, убивал ли он Столыпина. Как эсер, или как агент врагов Столыпина в
правящих кругах,— были и такие, и предостаточно, — или как тот и другой
одновременно). Николай II и его двор подчеркнуто игнорировали агонию и смерть
Столыпина, хотя тот был смертельно ранен на глазах у царя. Дело в том, что
Столыпин слишком подавлял упрямого, но уходящего от конфликтов самодержца, а к
тому же был категорическим противником войны, считая, что к ней армия
совершенно неготова, чем очень обижал царя, воображавшего себя знатоком и
ревнителем военного дела.
19 сентября
1944 — Финляндия под впечатлением летних ударов советских войск на Карельском
перешейке заключает перемирие с СССР. Однако в двух финско-советских войнах
финны показали себя таким, как выразился Молотов, «крепким орешком», что СССР,
на удивление, так и не попытался, пользуясь военной победой, подчинить их
своей власти.
20 сентября
1754 — родился Павел I.
Отцом Павла был Петр III. Впрочем, не все так просто. Проблема отцовства до
сих пор не разрешена окончательно. И есть подозрение, что разрешена никогда не
будет. Зато версий множество. Самая популярная гласит, что настоящим
отцом Павла был любовник Екатерины II Салтыков. Однако многие в этом
сомневаются, вполне справедливо считая, что красавец Салтыков не мог породить
такого урода сына. Эти-то сомневающиеся предлагают считать, что Екатерина
родила от Салтыкова мертвого ребенка, которого заменили новорожденным
чухонцем, по-нашему финном, из деревни Котлы, расположенной недалеко от
Ораниенбаума.
Кстати сказать, внешность была одной из главных трагедий жизни Павла. Хотя,
если рассудить по справедливости, этот человек являлся олицетворением
поговорки о том, что провожают все-таки по уму. Павел был далеко не так глуп,
как могло показаться на первый взгляд. В детстве он выказывал большие
способности к наукам и довольно яркое остроумие. Например, однажды на уроке
истории преподаватель перечислил ему около тридцати монархов разных времен и
народов, все из которых оказались либо тиранами, либо глупцами. В это время
от императрицы Елизаветы принесли пять арбузов, из которых только один
оказался хорошим. Мальчик задумчиво произнес: "из пяти арбузов хоть один оказался хороший,
а из тридцати государей — ни одного!". Однажды на один из уроков
цесаревича зашел отец, ( официальный отец — Петр III — ) со своими голштинскими
родственниками. Уходя он громко сказал: «Я вижу, этот плутишка знает предметы
лучше нас!» Петр так впечатлился успехами сына, что даже решил его наградить
- пожаловал его чином капрала гвардии.
Даты:
1 - 2 тысячелетие н. э. Источники:Исторический календарь. Десять веков Российской истории (от князя
Владимира ло Николая II. М., 1996:
Мерцалов С.А. История России: хронограф.
Ч.1 -2., М., 2000; История Отечества. Справочник
школьника. М., 1996; История Урала .
XX век. Учебник для общеобразовательных заведений.
Екатеринбург. 1996; История Оренбуржья. Учебное
пособие. Оренбург, 1996. Опубликовано в
INTERNET: декабрь, 2006