По нашим
понятиям, государство, в котором мы живем, имеет право и в то же время обязанность карать виновных за преступления и проступки и по
возможности предупреждать всякое нарушение порядка и права. Вор или убийца
отыскивается и наказывается независимо от того, просят об этом или не просят потерпевшие от него люди. В древнейшее дохристианское
время было не так. Князья не имели ни склонности, ни возможности вмешиваться в
общественную жизнь и поддерживать порядок, когда к ним не обращалось за этим
само население. Преступление тогда считалось «обидою», за которую должен был
отплатить, «отомстить», сам обиженный или его род. Человека защищал не князь,
а свои, близкие ему, люди; за убитого «мстили» отец, братья, дяди, племянники.
Обычай «кровной мести» и вообще «мести» был так крепок и широко распространен,
что его признавало даже тогдашнее законодательство. Иначе и быть не могло в
таком обществе, где княжеская власть была гит? слаба, где князь бывал
иноплеменником и жил, окруженный дружиною таких же иноплеменников-варягов.
Наподобие того, как варяжская дружина со своим конунгом-князем составляла
особое сообщество среди славян, и сами славяне имели такие же особые союзы и
сообщества. Они жили или родами, или общинами; в других случаях они сами
устраивали дружины и торговые товарищества в городах. Человек, принадлежавший
к какому-нибудь союзу или входивший в какое-нибудь сообщество, пользовался
защитою рода, общины, дружины, товарищества и мало надеялся на князя. Лишенный
же покровительства своих близких, прогнанный из какого-либо сообщества,
человек становился беззащитным, потому что никто не считал себя обязанным
прийти к нему на помощь: его можно было, по старому выражению, «убити во пса
место» и остаться без всякого наказания и возмездия. Такие беспризорные и
беззащитные люди назывались изгоями (от того же корня, как и слово «гой»: «гой
еси» значило: будь здрав, будь жив); изгои были как бы «изжитые», выкинутые
вон из жизни люди.
Родовой быт первоначально вел людей к обособлению. Роды жили замкнуто,
чуждались один другого и враждовали один с другим. А между тем каждому роду
было необходимо со стороны добывать невест для браков своих родичей. Отсюда
возник обычай добывать их насилием и хитростью, посредством «умычки», или
увоза. Впоследствии этот обычай смягчился: если невесту «умыкали», то по
предварительному с нею уговору. В то же время возникли и другие способы
заключения брака: жених мирно приходил за невестою и выкупал невесту у ее
рода, уплачивая «вено». Кое-где, — там, где нравы были мягче, — брак подходил
ближе к нашим обычаям: невеста приезжала в дом жениха, и за нею привозили ее
приданое. Но так бывало, по словам летописца, только у полян. В прочих же
местах семейный быт отличался грубостью, тем более что везде существовал
обычай многоженства. Предание говорит, что сам князь Владимир до крещения
своего тоже держался этого обычая. Положение женщины в семье, особенно при многоженстве,
было очень нелегко, о чем свидетельствуют народные песни. В них горько
оплакивается судьба девушки отдаваемой или продаваемой в чужой род.
В языческое время на Руси было лишь одно общественное различие: люди делились
на свободных и несвободных, или рабов. Свободные назывались мужами; рабы
носили название челядь (в единственном числе холоп, роба). Положение рабов,
очень многочисленных, было тяжко: они рассматривались как рабочий скот в
хозяйстве своего господина. Они не могли иметь собственного имущества, не
могли быть свидетелями в суде, не отвечали за свои преступления пред законом.
За них ответствовал господин, который имел право жизни и смерти над своим
холопом и наказывал его сам, как хотел. Свободные люди находили себе защиту в
своих родах и сообществах, холоп мог найти себе защиту только у господина;
когда же господин его отпускал на волю или прогонял, раб становился изгоем и
лишался покровительства и пристанища.
Таким образом, в языческом обществе княжеская власть не имела той силы и
значения, какое имеет государственная власть теперь. Общество делилось на
самостоятельные союзы, которые одни лишь своими силами охраняли и защищали
своих членов. Вышедший из своего союза человек оказывался бесправным и
беззащитным изгоем. Семья, при обычае многоженства, умычки и покупки невест,
имела грубый языческий характер. Рабство было очень распространено. Грубая
сила господствовала в обществе, и человеческая личность сама по себе в нем не
имела никакого значения.
Под влиянием христианства языческие порядки на Руси начали заметно смягчаться.