Центр крестьянской войны 1773

Спустя три десятилетия после своего возникновения Оренбургская губерния стала центром крупнейшего события XVIII в. в России — Крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева. Ее зарождение именно здесь, на отдаленной юго-восточной окраине страны, имело глубокие корни. Этот обширный Приуральский край был тогда еще слабо освоенным, но находился в процессе интенсивного заселения. Сюда тысячами и десятками тысяч переселялись из Поволжья и внутренних районов страны государственные и помещичьи крестьяне, всевозможные беглые люди, «сходцы», «не помнящие родства» и т. п. Здесь образовалось вольное в своей основе яицкое казачество, непрерывно пополнявшееся новыми беглецами, уходившими от своих господ на неосвоенные земли. Эти, по выражению А. И. Герцена, «витязи-мужики, странствующие рыцари русского черного народа», защищали рубежи страны от набегов кочевников. Представляя собой вооруженную силу, казачество зачастую выступало » застрельщиком народных волнений, восстаний, составляя ядро повстанческих отрядов.

На казачество надвигалось «регулярство» с его постепенной ликвидацией старинных казачьих вольностей и прав, с ограничениями, регламентацией всей жизни казаков, произволом местной администрации, одворяниванием казачьей старшины, что вызывало недовольство и брожение среди рядовых казаков. И хотя около половины яицких и еще больше оренбургских казаков не поддержало Е. Пугачева и воевало на стороне правительственных войск, все же нет оснований отрицать немаловажную роль казачества в возникновении и развитии Пугачевского восстания.

Существенной особенностью Оренбургского края был многонациональный состав его населения. Нерусские народности, кроме основной подушной подати, несли всевозможные повинности — рекрутскую, строительную, подводную, постойную и др. Местная администрация нередко чинила произвол, занималась взяточничеством и незаконными поборами.

Резко обостряла и без того неспокойную обстановку в губернии крепостническая колонизация Оренбургского края. В эпоху, когда в стране уже наметился процесс разложения феодально-крепостного строя, в окраинном Приуралье в широких масштабах велось его насаждение. Путем получения земельных «всемилостивейших пожалований», покупок и прямых захватов земли у местного населения и казны в крае возникают десятки и сотни помещичьих имений, куда переводятся тысячи подневольных крепостных «душ». Горнозаводчики из числа купечества и дворянства строят на Южном Урале металлургические заводы, расхищая земельные богатства, леса и недра края, жестоко эксплуатируя работных людей и приписных крестьян, эту самую обездоленную часть населения губернии

От наступления крепостнического государства и его администрации страдали казаки, помещичьи и заводские люди, ясачные и приписные крестьяне, старо- и новокрещены, старообрядцы. Перед беглым же людом, всевозможными вольными «сходцами», надеявшимися обрести в новом крае свободу и землю, возникла вполне реальная опасность повторного закрепощения. Поэтому масса беглых создавала взрывоопасное скопление «бунтующих сил». Все это в совокупности и обусловило вызревание здесь движения, названного «пугачевщиной».

Некоторые современные историки делают попытки отрицать широкий, народный характер Пугачевского восстания, представить его как выступление кучки убийц, бандитов, уголовных элементов. Исторические факты и документы легко опровергают подобные утверждения и свидетельствуют о том, что это было массовое выступление угнетенного многонационального трудового люда, принявшего масштаб настоящей крестьянской войны. Об этом свидетельствуют события уже ее начального, оренбургского этапа, длившегося с 17 сентября 1773 г. по 2 апреля 1774 г.

Емельян Пугачев, объявивший себя императором Петром III, 17 сентября 1773 г. обнародовал свой первый манифест, обращенный к яицким казакам. Он отражал их заветные чаяния: владение рекой Яиком с ее богатейшими рыбными запасами, землями, получение денежного жалованья и хлебного провианта, сохранение старой веры.

Повстанческий отряд численностью около 200 человек двинулся на Яицкий городок (ныне г. Уральск), но взять его не смог и направился вверх по течению Яика к Оренбургу. Первым крупным укреплением на пути повстанцев был Илецкий городок. Он располагался на левом берегу Яика, укрепленный четырехугольной деревянной стеной с 12 орудиями. В городке насчитывалось около 300 домов, гарнизон состоял из 300 казаков. 21 сентября его жители встретили Пугачева хлебом и солью, колокольным звоном и вступили в ряды восставших. Успех под Илецким городком был первой и очень важной победой Пугачева, ведь удвоилась сила повстанцев, возрос авторитет движения. Пройдет совсем немного времени, и Пугачев, находясь под осажденным Оренбургом, в своем манифесте от 1 декабря 1773 г. призовет трудовой, черный люд к тому, чтобы помещиков и вотчинников, «как сущих преступников закона и общего покоя, злодеев и противников против воли моей императорской, лишать их всей жизни, то есть казнить смертию, а домы и все их имения брать себе в награждение», объясняя это тем, что «оное их, помещиков, имения и богатство, также яство и питие было крестьянского кошта, тогда было им веселие, а вам отягощение и разорение».

25 сентября восставшие приступом взяли крепость Рассыпную, на следующий день пала Нижнеозерная. 27 сентября под Татищевой были разбиты правительственные войска бригадира X. Билова, посланные из Оренбурга. В ходе боя отряд из 150 оренбургских казаков во главе с сотником Тимофеем Ивановичем Падуровым, бывшим депутатом Уложенной комиссии, перешел на сторону Пугачева. Взятие Татищевой имело важные последствия для дальнейшего хода восстания, так как после овладения этой довольно сильной крепостью с гарнизоном в тысячу человек, являвшейся опорным пунктом на нижнеяицкой дистанции пограничной линии, открывался путь на Оренбург. В руки повстанцев попали немалая казна, пушки, большой склад с амуницией и провиантом. Около 300 солдат из числа гарнизона присягнули «императору Петру III». Им зачитали текст присяги, остригли волосы по-казацки и зачислили в состав «государевых казаков». Не обошлось и без жестокостей. Были убиты не только комендант крепости полковник Елагин и бригадир Билов, но и дочь Елагина, красавица Харлова, и ее семилетний брат.

Предоставив войску трехдневный отдых после взятия Татищевой, Е. И. Пугачев думал, куда идти дальше: по Самарской линии на Волгу или к Оренбургу. По настоянию яицких казаков решили двинуться на Оренбург, поскольку в их представлении это был главный центр, откуда шло наступление на казачьи вольности, исходила угроза превращения казаков в послушных солдат царской армии.

Овладев 30 сентября без боя Чернореченской крепостью, затем Каргалинской (Сеитовой) слободой и Сакмарским городком, повстанческие отряды (2500 человек при 20 орудиях) в полдень 5 октября подошли к губернскому центру.

Некоторые из современников и историков полагали, что если бы пугачевцы, минуя эти населенные пункты сразу же ударили по Оренбургу, то судьба его была бы решена. Очевидец событий, известный исследователь П. И. Рычков, писал: «Ежели б оный злодей, не мешкав в Татищевой и Чернореченской крепостях, прямо на Оренбург устремился, то б ему ворваться в город никакой трудности не было, ибо городские валы и рвы в таком состоянии были, что во многих местах без всякого затруднения на лошадях верхом выезжать было можно».

Гарнизон города насчитывал около 3 тыс. солдат и казаков при 70 пушках. Узнав о приближении отрядов Пугачева, губернатор И. А. Рейнсдорп приказал укрепить вал, углубить ров, сжечь мосты на Сакмаре, приготовить артиллерию. Казачье предместье Форштадт в целях безопасности было сожжено, а его население переведено в крепость. Не сумев взять город штурмом, пугачевцы приступили к длительной его осаде. «Не стану зря тратить людей, — говорил Пугачев, — выморю город мором». Губернатор, видя ненадежность гарнизонных войск, явное сочувствие горожан Пугачеву и активные действия повстанцев, решил поступать только «оборонительно». Осада Оренбурга продолжалась почти полгода — с 5 октября 1773 г. по 23 марта 1774 г.

Столь долгое «стояние» Главной повстанческой армии под Оренбургом некоторые считали большой ошибкой, грубым просчетом Пугачева. Сама Екатерина II в декабре 1773 г. писала: «...Можно почесть за счастье, что сии канальи привязались целые два месяца к Оренбургу и далее куда пошли». Наверное, иначе Пугачев поступить не мог, к стремлению взять Оренбург вела сама логика стихийно развивавшихся событий крестьянской войны, локальность устремлений и действий повстанцев, состоявших в основном из жителей Оренбургской губернии.

Первое столкновение под стенами Оренбурга произошло 6 октября 1773 г. около полудня. Повстанцы, подойдя к крепости, стали жечь заготовленные на зиму стога сена. Против них был выслан недавно пришедший из Яицкого городка отряд С. Л. Наумова в составе 1500 регулярных и нерегулярных воинов. Бой длился более двух часов. Несмотря на поддержку артиллерии крепости, победа оказалась на стороне восставших. Под их натиском Наумов, «увидя в подчиненных своих робость и страх, принужден был ретироваться в город». Артиллерийская перестрелка продолжалась и на следующий день.

12 октября утром войска под командованием Наумова вышли из города и вступили в ожесточенное сражение с повстанцами. Пугачев, заранее узнав о готовящейся вылазке, выбрал удобную позицию. «Сражение, — отмечал современник, — было сильнее прежнего, и одна наша артиллерия сделала около пятисот выстрелов, но злодеи стреляли из пушек своих гораздо более, действовали... с большею прежнего дерзостию». Бой продолжался около четырех часов. Начался дождь со снегом. Опасаясь окружения, корпус Наумова возвратился в город, понеся потери в 123 человека.

18 октября повстанческая армия покинула свой первоначальный лагерь на казачьих лугах у озера «Коровье стойло» восточнее Оренбурга и перешла к горе Маяк, а затем, в связи-с ранними холодами, — в Бердскую слободу, находившуюся в семи верстах от города и насчитывавшую около двухсот дворов.

22 октября Пугачев со всеми силами (около 2000 человек) снова подступил к Оренбургу, устроил под увалом батареи и начал беспрерывную канонаду. С городской стены тоже полетели снаряды. Эта сильнейшая артиллерийская перестрелка продолжалась более 6 часов. Оренбуржец Иван Осипов вспоминал, что в этот день люди «от ядер и необыкновенного страха почти не находили места в домах своих». Однако и это очень сильное «на город устремление» не привело к взятию Оренбурга, и повстанцы отступили в Берду.

В доме бердинского казака Константина Ситникова была устроена «золотая палата» (обитая внутри золотистой фольгой — «шумихой»), где жил Пугачев. В начале ноября в Бердах образовалась Военная коллегия — штаб восстания.

Нанося удары по Оренбургу, повстанцы одновременно стремились расширить территорию своих действий. Пугачев направил сподвижников в разные концы края для набора новых бойцов, пополнения артиллерии, боеприпасов, провианта, денег. Вверх по Яику направился отряд М. Г. Шигаева, по Самаре — отряд Д. С. Лысова, на горные заводы Южного Урала был послан А. Т. Соколов - Хлопуша. Пугачевцы заняли Нежинский и Вязовский редуты, Красногорскую крепость. Крестьянская армия непрерывно пополнялась новыми отрядами крестьян, казаков, заводских работных людей, башкир, татар, калмыков. По свидетельству участника восстания, члена Военной коллегии, казака И. Творогова, народ «с радостью со всех сторон стекался... и в короткое время одних башкирцев пришло к нам тысячи с две, а крестьян — великое множество».

Первые военные действия под Оренбургом показали слабость и ненадежность гарнизонных войск, их неспособность одержать победу над Пугачевым. Командиры наблюдали у своих подчиненных, по словам П. И. Рычкова, «и роптание, и великую робость, и страх». Ненадежно было и городское население (в крепости тогда скопилось около 16 тыс. человек), среди которого было немало казачьих и солдатских семей, крепостных дворовых людей, ссыльных мастеровых. В народе ходили слухи о скорой сдаче города, учащались побеги в повстанческий лагерь.

На помощь осажденному Оренбургу царское правительство направило войска. Большой отряд под командованием генерал-майора В. А. Кара двигался со стороны Бугульмы. 9 ноября 1773 г. у деревни Юзеево (ныне в Шарлыкском районе) Кар был разбит повстанцами во главе с Овчинниковым и Зарубиным-Чикой. 13 ноября у горы Маяк была одержана еще одна победа. Окружен и взят в плен отряд (1200 человек, 15 орудий и большой обоз) полковника П. М. Чернышева. Солдаты перешли на сторону повстанцев, а Чернышева и офицеров казнили.

Однако отряду правительственных войск под командованием бригадира А. И. Корфа, двигавшемуся из Верхнеозерной крепости, в это же время удалось вступить в Оренбург для подкрепления осажденного гарнизона (2400 человек, 22 орудия). На следующий день Рейнсдорп двинул этот отряд против повстанцев, но встреченный огнем артиллерии, он спешно вернулся в крепость.

Пламя крестьянской войны охватывало все новые и новые районы. В октябре в руки восставших перешли крепости по Самаре: Переволоцкая, Новосергиевская, Сорочинская, Тоцкая. На борьбу поднимались помещичьи крестьяне губернии, что придавало движению ярко выраженный антикрепостнический характер.

Примером включения крепостного крестьянства губернии в Пугачевское восстание является выступление жителей сел Ляхово, Карамзине (Михайловка), Жданово, Путилове, расположенных к северу от Бузулука. Ночью 17 октября в село Ляхово прискакал конный повстанческий отряд, состоящий из яицких казаков, калмыков и чувашей-новокрещен соседних деревень, численностью 30 человек. Они заявили, что посланы из армий от государя Петра Федоровича разорять помещичьи дома и давать крестьянам свободу. Въехав на помещичий двор, они «пожитки все разграбили и скотину угнали», а крестьяне, по свидетельству местного священника Петра Степанова, «никакого противления к недопущению до того грабежа не чинили». Хорунжий повстанцев говорил крестьянам: «Смотрите жа, де мужики, отнюдь на помещика не работайте и никаких податей ему не платите». Выбранные на сходе крестьянские поверенные Леонтий Травкин, Ефрем Колесников (Карпов) и Григорий Феклистов съездили в лагерь к Пугачеву и привезли данный от него им специальный указ, который и обнародовали у церкви села Ляхово. Карамзинский священник Моисеев троекратно зачитал этот указ, в котором крестьян призывали «послужить мне, великому государю, до капли своей крови», за что они будут жалованы «крестом и бородою, рекою и землею, травами и морями, и денежным жалованием, и хлебным провиантом, и свинцом, и порохом, и всякою вольностью». Леонтий Травкин говорил, что Пугачев приказал: «Ежели кто помещика убьет до смерти и дом ево разорит, тому дано будет жалования — денег сто, а кто десять дворянских домов разорит, тому — тыща рублев и чин генеральской». Крестьяне получили от Пугачева боевое задание создавать местные вооруженные отряды и не допускать в свой край правительственные войска, двигавшиеся от Казани.

В ноябре 1773 г. в восстание включилось казачье и иное население крепостей по Самарской линии. Центром стала Бузулукская крепость. Ее жители, выслушав пугачевский указ, привезенный 30 ноября из Берды отрядом отставного солдата Ивана Жилкина, с радостью перешли на сторону «государя Петра Федоровича». В тот же день в Бузулук прибыла и другая повстанческая команда из 50 казаков под начальством Ильи Федоровича Арапова, крепостного, ставшего видным деятелем крестьянской войны. На основании пугачевских манифестов и указов он повсеместно освобождал крестьян от крепостной зависимости, расправлялся с помещиками и их слугами, грабил дворянские имения. Забрав у местных жителей подводы, «мятежники нагрузили на них 62 четверти сухарей, 164 куля муки, 12 четвертей круп, пять пудов пороху и 2010 рублей медных денег». Об этом показал на следствии участник событий сержант Иван Зверев.

Отряд И. Арапова быстро рос за счет притока местных крестьян и казаков. 22 декабря 1773 г. Арапов двинулся на Самару, а 25 декабря он победоносно вступил в нее, мирно встреченный «великим множеством жителей», вышедших с крестом, образами, при колокольном звоне. К восстанию присоединились и жители Бугурусланской слободы, образовавшие отряд во главе с Гаврилой Давыдовым, бывшим депутатом Уложенной комиссии

По оценке крупнейшего знатока Крестьянской войны 1773—1775 гг. историка В. В. Мавродина, поход войск Арапова от Бузулука в Самару представлял триумфальное шествие развертывавшейся крестьянской войны. Население края встречало повстанцев как долгожданных освободителей.

В декабре 1773 г. повстанческое движение охватило и северо-запад губернии. П. И. Рычков, имевший поместье под Бугульмой, писал в своих мемуарах: «село мое Спасское с двумя деревнями сообщниками злодея разорены и бывшие там пожитки, а притом святые церкви и немалая моя библиотека, расхищены; и хутор мой подгородний (под Оренбургом) самим злодеем ограблен и выжжен». Сын Рычкова, служивший в Симбирске комендантом и погибший в схватке с пугачевцами в августе 1774 г., признавал, что «...едва ли не вся чернь взволновалась и устремилась на убийство и ограбление дворян».

В армию Пугачева вливались башкирские отряды. В ноябре 1773 г. у деревни Биккулово на сторону восставших перешел Салават Юлаев, вскоре отличившийся в сражении под Оренбургом с войсками, сделавшими вылазку из осажденного города. Он получил от Пугачева чин полковника. В декабре Салават Юлаев сформировал в северо-восточной части Башкирии большой повстанческий отряд и успешно воевал с царскими войсками в районе Красноуфимска и Кунгура. Под Уфой в середине ноября образовался новый повстанческий центр, руководимый яицким казаком Иваном Зарубиным - Чикой. Под Челябинском действовали отряды казака Ивана Грязнова.

Начатое яицкими казаками восстание очень скоро переросло рамки чисто казачьего выступления и вылилось в широкую крестьянскую войну.

Размах народного восстания вызвал серьезное беспокойство правительства. В декабре 1773 г. на подавление крестьянской войны были направлены крупные отряды правительственных войск. Они заняли Самару, Бугуруслан, Бузулук. Регулярные войска под командованием генерала П. М. Голицына спешно двигались на Оренбург, который был уже на грани сдачи. В гарнизоне и в городе усиливался голод, росло недовольство среди населения.

Пугачев, узнав о приближении царских войск, вывел свои силы им навстречу, укрепившись в Татищевой крепости. Вместо сгоревших деревянных стен был сооружен вал из снега и льда, установлены пушки. 22 марта 1774 г. под Татищевой произошло ожесточенное сражение. В течение шести часов повстанцы упорно отбивали натиск регулярных войск, но были разбиты. Пугачев потерял 2 тыс. человек убитыми, 4 тыс. ранеными и пленными, всю артиллерию и обоз. Это было первое крупное поражение восставших. 24 марта в бою под Уфой был разбит отряд Зарубина-Чики.

Пугачев, преследуемый царскими войсками, с остатками своих отрядов спешно отступил в Берду, а оттуда — к Сеитовой слободе и Сакмарскому городку. Здесь 1 апреля 1774 г. в ожесточенном бою повстанцы снова были разбиты. В плен попали Т. Падуров, М. Шигаев, И. Почиталин и другие видные сподвижники Пугачева. Сам он с небольшим отрядом ушел через Ташлу в Башкирию.

В Оренбурге и многих селениях края власти учинили жестокую расправу с пленными повстанцами. Для устрашения народа в деревнях и казачьих станицах были установлены «виселицы, колеса и глаголи». В июне 1774 г. в Оренбурге был казнен сподвижник Пугачева А. Соколов-Хлопуша.

Пламя крестьянской войны, несмотря на усилия карателей, разгорелось с новой силой весной и летом 1774 г. Оно охватило Башкирию, Урал, Поволжье. Здесь развернулись события второго (со 2 апреля по 17 июля 1774 г.) и третьего (с 18 июля 1774 г. до весны 1775 г.) этапов крестьянской войны. Всего в крестьянскую войну была втянута огромная территория с населением в 3 млн. человек. На Пугачева работало 64 горных завода.

Сконцентрировав крупные военные силы, царское правительство жестоко подавило крестьянскую войну. Под Царицыном 24 августа 1774 г. Пугачев потерпел окончательное поражение, а спустя две недели, он был схвачен заговорщиками и выдан царским властям.

После длительного следствия 10 января 1775 г. в Москве на Болотной площади были казнены Е. И. Пугачев, Т. И. Падуров и другие видные вожди восстания. В Уфе казнили Ивана Зарубина-Чику. Салавата Юлаева и его отца Юлая Азналина жестоко били кнутом во многих селениях Башкирии и сослали на каторжные работы в Рогервик на Балтийском море. Массовые репрессии в Приуралье и Поволжье продолжались до лета 1775 г. Рядовых участников восстания отправляли на каторжные работы, определяли в солдаты, били кнутами, батогами, плетьми. Царизм торжествовал победу.

Оренбургский край после Крестьянской войны

Крестьянская война пошатнула военно-феодальный режим. Чтобы не допустить повторения «пугачевщины», царизм стал спешно принимать меры по укреплению позиций дворянства как в центре, так и на окраинах.

В Оренбургском крае увеличилась раздача казенных земель в виде «всемилостивейших пожалований» офицерам, чиновникам, казачьим старшинам, участвовавшим в подавлении крестьянской войны. В 1798 г. в губернии началось генеральное межевание земель. Оно закрепило за помещиками все их земли, включая и самовольно захваченные. Правительство поощряло дворянско - помещичью колонизацию края, поэтому в последней четверти XVIII в. усилилось переселение помещиков и их крестьян особенно в Бугурусланский и Бузулукский уезды. За последнюю четверть XVIII в. в Оренбургской губернии образовалось 150 новых дворянских владений.

Задачам искоренения «крамолы», «умиротворения» была подчинена и политика царского правительства по отношению к казачеству и нерусским народностям Оренбургского края. Чтобы вытравить из сознания народа память о событиях грозной «пугачевщины», правительство указом от 15 января 1775 г. реку Яик переименовало в Урал, а Яицкое казачье войско — в Уральское. Было строжайше запрещено упоминать даже имя Пугачева, а его восстание в документах стали называть «известное народное замешательство».

Стремясь подчинить казачество своим интересам, превратить его из зачинщика народных движений в карательную силу, царизм, опираясь на атаманско - старшинскую верхушку, делает некоторые уступки казачьему управлению, но вместе с тем постепенно реформирует его на армейский лад. Казачьим верхам предоставляется право владения крепостными дворовыми людьми, даются офицерские чины и дворянство.

Царское правительство способствовало распространению крепостничества среди нерусских народностей края. Указом от 22 февраля 1784 г. было закреплено одворянивание местной знати.

Татарским и башкирским князьям и мурзам разрешено было пользоваться «вольностями и преимуществами» российского дворянства, включая и право владения крепостными, правда только мусульманского вероисповедания. Самыми крупными из мусульманских помещиков, владевшими тысячами крепостных, были Тевкелевы, потомки и наследники известного переводчика и дипломата, впоследствии генерала А. И. Тевкелева.

Однако, опасаясь новых народных выступлений, царизм не решился полностью закрепостить нерусское население края. Башкиры и мишари были оставлены на положении военно-служилого населения. В 1798 г. было введено кантонное управление в Башкирии. В образованных 24 областях-кантонах управление осуществлялось на военный лад.

Крестьянская война показала слабость административного управления на окраинах. Поэтому правительство стало спешно преобразовывать его. В 1775 г. последовала губернская реформа, по которой осуществлялось разукрупнение губерний и их стало 50 вместо 20. Вся власть в губернских и уездных учреждениях находилась в руках местного дворянства.

Указом от 23 декабря 1781 г. было образовано Уфимское наместничество в составе двух областей — Оренбургской и Уфимской. Главным его городом стала Уфа, а Оренбург остался военным центром края. Входившие ранее в Оренбургскую губернию Самара и Ставрополь отошли к Симбирскому наместничеству, Уральское казачье войско с Уральском и Гурьевом — Астраханской губернии.

По указу от 14 января 1782 г. в Оренбурге «для отправления пограничных дел» была образована Пограничная экспедиция, которую возглавил обер-комендант. В ее ведении находилось управление оренбургскими киргизами (казахами). Кроме того, 3 октября 1786 г. в Оренбурге был открыт и Пограничный суд по гражданским и уголовным делам, а в самой Киргизской степи — Расправы. 19 марта 1799 г. вместо Экспедиции пограничных дел, Пограничного суда и Расправы была учреждена Оренбургская пограничная комиссия. Она стала своеобразным филиалом центрального внешнеполитического ведомства — Коллегии, а затем Министерства иностранных дел и просуществовала до 1862 г.

В 1796 г. взамен Уфимского наместничества была снова образована Оренбургская губерния в составе 10 уездов, а со следующего года центром ее стал Оренбург. В ведении оренбургского губернатора находилось губернское правление, палата гражданского и уголовного суда, приказ общественного призрения, шесть городнических правлений и десять уездных судов, а также все военные и пограничные дела. В 1802 г. губернским центром вновь стала Уфа, а численность уездов достигла 12. Военный же губернатор находился в Оренбурге. Такое административное деление просуществовало до середины XIX в.