Историк и публицист. Образование получил в Московском университете.
Получил степень магистра за "Историю Рязанского княжества" (М., 1858;
переиздано в "Собрании сочинений", 1884), степень доктора - за "Гродненский
сейм 1793 г." (М., 1870). Недолго состоял адъюнктом по кафедре всеобщей
истории в Московском университете. Взявшись за изложение общего хода русской
истории, Иловайский выступил решительным противником норманнской теории и
чрезвычайно скептически отнесся к летописным известиям о ранней поре русской
истории, доказывая, что в летописях отражались отчасти настроения и интересы
киевских князей. Различая варягов и Русь, Иловайский находит Русь не на
севере, как варягов, а на юге, где он, кроме Киева, выдвигал Тмутаракань. До
объединения Руси под властью туземного киевского дома (к середине X века)
Иловайский отрицал возможность свободного передвижения по ней вообще и в
частности, для варягов и, следовательно, и участия в торговой, военной и
политической жизни страны. Выводы Иловайского постепенно входят в канон
русской исторической науки; многие же частности в них должны быть
переисследованы и, быть может, отвергнуты. Гораздо слабее попытки Иловайского
отожествить Русь с роксоланами и доказать славянство болгар, гуннов, ятвягов -
попытки, основанные отчасти на крайне рискованных ономатологических сближениях.
Статьи Иловайского по варяго-русскому вопросу соединены в "Разысканиях о
начале Руси" (М., 1876 и 1882), потом в двух, так называемых дополнительных
полемиках (М., 1886 и 1892). Обширная "История России" Иловайского стала
выходить с 1876 г. и остановилась на воцарении Петра (5 томов, 1876 - 1905). Отказавшись за старостью от ее продолжения, Иловайский
очерком "Петр Великий и царевич Алексей" начал в "Кремле" (№ 45 - 47)
печатание серии эпизодических очерков из истории петровской и послепетровской
эпох. В "Истории", как и в специальных трудах, Иловайский мало останавливается
на внутренних социально-экономических отношениях и жизни народа; он не дает
поэтому достаточно четких картин и полного объяснения событий; его рассуждения
об исторических законах, исторических аналогиях и т. п. порой способствуют
даже некоторому затемнению спора. Сводя в примечаниях к "Истории" богатую
литературу, Иловайский не всегда использует ее в тексте. Скептическому
отношению к летописи он не всегда остается верен; так, о крещении
Владимира он рассказывает вообще по летописи, не привлекая известных ему трудов
Васильевского и Розена; отмечая близость Владимира
Мономаха и киевских князей вообще к делу летописания, не принимает этого во внимание
при характеристике, например, того же Мономаха. Научный дух вообще слабеет в
"Истории". Она занимает, однако, видное место в литературе, тем более что в
ней впервые сделана попытка охватить все части русского народа; история
юго-западной его ветви изложена так же подробно, как и северо-восточной. Учебники Иловайского по всеобщей и русской истории выдержали десятки изданий;
они написаны живым языком, но часто страдают неясностью и сбивчивостью
суждений, прямыми, порой, ошибками, отсутствием руководящей мысли и (особенно
учебники по русской истории) тенденциозностью. Как публицист, Иловайский
настроен очень консервативно и крайне националистически. В 1897 г. он
приступил к изданию собственного органа "Кремль", исключительно наполняемого
его произведениями (вышло доселе, считая двойные и тройные, 52 №). Он осуждает
немецкое влияние и немецкие браки русских государей, энергично выступает
против ученого комитета при министерстве народного просвещения. Крайности
полемики, чрезмерная смелость в решении сложнейших вопросов истории и политики
повели к непопулярности Иловайского в ученых и общественных кругах и к
забвению его значительных заслуг в области русской истории.