|
Ибн-Хордабе о русских купцах
Начальник почт багдадского халифа, географ И б н-Х о р д а д б е жил в IX—X вв. (умер в 912 г.). Отрывок о русских купцах берется из его «Книги путей и государств» в переводе Гаркави. А. Я. Г а р к а в и, Сказания мусульманских писателей о славянах и русских, СПБ 1870. Что же касается купцов русских,— они же суть племя из славян,— то они вывозят меха выдры, меха черных лисиц и мечи из дальнейших концов Славонии, к Румскому морю, и царь Рума берет с них десятину. А если желают, то ходят на кораблях по реке Славонии
, проходят по заливу хазарской столицы, где владетель ее берет с них десятину. Затем они ходят к морю Джурджана и выходят на любой им берег; диаметр же этого моря 500 фарсангов. Иногда же они привозят свои товары на верблюдах в Багдад. Ибн - Русте. Славяне В самом начале границы страны славян находится город
по имени Куяб . Путь в их страну идет по степям, по землям бездорожным через ручьи и дремучие леса. Страна славян—страна ровная и лесистая; в лесах они и живут. Они не имеют ни виноградников, ни пашен. Из дерева выделывают они род кувшинов, в которых находятся у них и ульи для пчел, и мед пчелиный сберегается. Это называется у них сидж, и один кувшин заключает в себе около 10 кружек его. Они пасут свиней наподобие овец. Когда умирает кто-либо из них, они сжигают труп его. Женщины их, когда случится у них покойник, царапают себе ножем руки и лица. На следующий день по сжигании покойника отправляются на место, где оно происходило, собирают пепел и кладут в урну, которую ставят затем на холм. Через год по смерти покойника берут кувшинов
двадцать меду, иногда несколько больше, иногда несколько меньше и несут их на тот холм, где собирается семейство покойного, едят, пьют и затем расходятся. Если у покойного было три жены и одна из них утверждает, что она [особенно] любила его, то приносит она к трупу его два столба, и вбивают их стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, она становится на скамью и конец этой веревки завязывает вокруг своей шеи. Когда она так сделала, скамья принимается из-под нее, и она остается повисшею, пока не задохнется и не умрет, а по смерти ее бросают в огонь, где она и сгорает. Все они идолопоклонники. Более всего сеют они просо. Во время жатвы берут они просяные зерна в ковше, поднимают их к небу и говорят: «Господи, ты, который снабжал нас пищей [до сих пор],
снабди и теперь нас ею в изобилии». Есть у них разного рода лютни, гусли и свирели. Их свирели длиною в два локтя, лютня же их осьмиструнная. Хмельной напиток приготовляют из меду. При сжигании покойников предаются шумному веселью, выражая тем радость свою милости, оказанной ему [покойнику] богом. Рабочего скота у них мало, а верховых лошадей имеет только один упомянутый человек
. Вооружение их состоит из дротиков, щитов, и копий; другого оружия не имеют... Холод в их стране бывает до того силен, что каждый из них выкапывает себе в земле род погреба, к которому приделывает деревянную остроконечную крышу, наподобие [крыши] христианской церкви, и на крышу накладывает земли. В такие погреба переселяются со всем семейством и, взяв несколько дров и камней, зажигают огонь и раскаляют камни на огне докрасна. Когда же раскалятся камни до высшей степени, наливают их водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают уже одежду. В таком жилье остаются до весны. Царь их объезжает их ежегодно. Если у кого из них есть дочь, то царь берет себе по одному из ее платьев в год; если есть сын, то царь берет себе также по одному, из его платьев в год. У кого нет ни сына, ни дочери, тот дает по одному из платьев жены или служанки в год. Поймает царь в государстве своем разбойника, велит или задушить его, или же отдает его под надзор кого-либо из правителей на отдаленных окраинах своих владений.
И б н-Ф а д л а н—секретарь посольства, отправленного в 921 г. багдадским халифом Муктадиром к царю волжских болгар. О своем путешествии Ибн-Фадлан составил «Записку», отрывки из которой здесь и даются в переводе А. Я. Гаркави. Руссов Ибн-Фадлан мог видеть или в Итиле у хазар, или в Булгаре.
Я видел руссов, когда они пришли со своими товарами и расположились по реке Итиль, и я не видел более совершенных членами, чем они, как будто они пальмовые деревья; они рыжи, не надевают ни курток ни кафтанов, но у них мужчина надевает кису, которою он обвивает один из боков, и одну руку выпускает из-под нее. Каждый из них имеет при себе неразлучно меч, нож и секиру; мечи же их суть широкие, волнообразные, клинки франкской работы. Начиная от конца ногтя каждого из них до его шеи [видны], зеленые деревья, изображения и другие вещи. Каждая же их женщина имеет на груди прикрепленную коробочку из железа ли, из меди ли, из серебра либо из золота, смотря по состоянию мужа и по его имуществу; в каждой же коробочке есть кольцо, к коему прикреплен нож, также на груди. На шее они имеют золотые и серебряные цепи, ибо, когда муж имеет 10000 диргемов, делает он жене цепь; когда имеет 20000, делает он ей две цепи; подобным образом каждый раз, когда у него прибавляется 10000 диргемов, прибавляет он другую цепь своей жене, так что часто одна из них имеет много цепей на шее. Лучшее украшение у них—зеленые бусы из глины, из тех бус, которые бывают на кораблях; они стараются всеми силами достать их, покупают одну буру за диргем и нанизывают ими ожерелья своих жен... Они приходят из своей страны и бросают якорь в Итиль, которая есть большая река, и строят на ее берегу большие деревянные дома; в одном же доме собирается их десять, двадцать, также менее или более. У каждого из них есть скамья, на которой он сидит вместе с красивыми его девушками для торга... Во время прибытия их судов к якорному месту каждый из них выходит, имея с собою хлеб, мясо, молоко, лук и горячий напиток, подходит к высокому вставленному столбу, имеющему лицо, похожее на человеческое, а кругом его малые изображения, позади этих изображений вставлены в землю высокие столбы. Он же подходит к большому изображению, простирается перед ним и говорит: «О господине! Я пришел издалека, со мной девушек столько и столько-то голов, соболей—столько-то шкур», пока не упоминает все, что он привез с собой из своего товара. Затем говорит: «Этот подарок принес я тебе», и оставляет принесенное им перед столбом, говоря: «Желаю, чтоб ты мне доставил купца с динарами и диргемами, который купил бы у меня все, что желаю [продать] и не прекословил бы мне во всем, что я ему ни скажу»; после он удаляется. Если продажа бывает затруднительна и время ее продолжается долго, то он возвращается с другим подарком во второй, в третий раз, и если желаемое им все еще промедляется, то он приносит одному из тех малых изображений подарок и просит его о ходатайстве, говоря: «Эти суть жены господина нашего и его дочери», и он не пропускает ни одного изображения, которого не просил бы и не молил бы о ходатайстве и не кланялся бы ему униженно. Часто же продажа бывает ему легка, и когда он продает, говорит: «Господин мой исполнил мое желание, должно вознаградить его за то». И берет он известное число рогатого скота и овец, убивает их, часть мяса раздает бедным, остальное же приносит и бросает перед большим столбом и малыми, его окружающими, и вешает головы рогатого скота и овец ,на столбы, вставленные в земле, а когда настает ночь, то приходят собаки и съедают это; тогда тот, который это сделал, говорит: «Мой господин соблаговолил ко мне и съел мой. подарок».
Мне говорили, что они делают со своими главами при смерти их такие вещи, из которых малейшая есть сожжение; посему я весьма желал присутствовать при этом, как я узнал про смерть знатного у них человека. Они положили его в могилу и накрыли ее крышкой в продолжение десяти дней, пока не кончили кроения и шитья одежды его. Это делается так: бедному человеку делают у них небольшое судно, кладут его туда и сжигают его; у богатого же они собирают его имущество и разделяют его на три части: треть дают семье, за треть кроят ему одежду и за треть покупают горячий напиток, который они пьют в тот день, когда девушка его убивает себя и сжигается вместе с своим хозяином. Они же преданы вину, пьют его днем и ночью, так что иногда умирает один из них с кружкой- в руке. Когда же умирает у них глава, то семья его говорит девушкам и мальчикам: кто из вас умрет с ним? И кто-нибудь из них говорит: я. Когда он так сказал, то это уже обязательно для него, ему никак не позволительно обратиться вспять, и
если б он даже желал, это не допускается; большею частью это делают девушки. Посему, когда умер вышеупомянутый человек, то сказали его девушкам: кто умрет с ним? И одна из них ответила: я. Посему назначили двух девушек, которые бы стерегли ее и были бы с ней, куда бы она ни пошла, иногда они даже моют ей йоги своими руками. Затем они взялись за него, за кройку его одежды и приготовление ему нужного. Девушка же каждый день пила и пела, веселясь и радуясь. Когда же наступил день, назначенный для сожжения его и девушки, я пошел к реке, где стояло его судно, и вот оно уже было вытащено [на берег], и для него сделали четыре подпоры из дерева речного рукава и другого дерева, а вокруг, поставили деревянные изображения, подобные великанам. Судно они потащили на эти дерева [столбы] и начали ходить взад и вперед и говорить слова, мне непонятные, а он [ мертвец ] еще был в своей могиле, они еще не вынули его. Затем принесли скамью, поставили ее на судно и покрыли ее вышитыми коврами, румским дибаджем
и подушками из румского же дибаджа. Затем пришла старая женщина, которую называют ангелом смерти, и выстлала на скамью все вышеупомянутое: она же управляет шитьем и приготовлением его, она также принимает девушку, и я видел ее черною [тёмнокрасною], толстою, с лютым видом. После того как они пришли к могиле его, они сняли землю с дерева, равно как самое дерево, вынули мертвеца в покрывале, в коем он умер, и я видел его почерневшим от холода этой страны. Они прежде поставили с ним в могилу горячий напиток, плоды и лютню (или балалайку); теперь же они вынули все это. Он ни в чем, кроме цвета, не переменился. Ему надели шаровары, носки, сапоги, куртку и кафтан из дибаджа с золотыми пуговицами, надели ему на голову калансуву
из дибаджа с соболем, понесли его в палатку, которая находилась на судне, посадили его на ковер и подперли его подушками; принесли горячий напиток, плоды и благовонные растения и положили к нему; принесли также хлеб, мясо и лук и бросили пред ним; принесли также собаку, рассекли ее на две части и бросили в судно. Затем принесли все его оружие и положили
на бок ему; затем взяли двух лошадей, гоняли их, пока они не вспотели, затем их разрубили мечами и мясо их бросили в судно; затем привели двух быков, также разрубили их и бросили в судно; затем принесли петуха и курицу, зарезали их и бросили туда же... Когда настало среднее время между полуднем и закатом, в пятницу, повели они девушку к чему-то, сделанному ими наподобие карниза у дверей, она поставила ноги на руки мужчин, поднялась на этот карниз, сказала что-то на своем языке и была спущена. Затем подняли ее вторично, она сделала то же самое, что в первый раз, и ее спустили; подняли ее в третий раз и она делала, как в первые два раза. Потом подали ей курицу, она отрубила ей голову и бросила ее, курицу же взяли и бросили в судно. Я же спросил толмача об ее действии, и он мне ответил: в первый раз -она сказала: «вот вижу отца моего и мать мою!», во второй раз: «вот вижу всех умерших родственников сидящими!», в третий же раз сказала она: «вот вижу моего господина сидящим в раю, а рай прекрасен, зелен; с ним находятся взрослые мужчины и мальчики, он зовет меня, посему ведите меня к нему». Ее повели к судну, она сняла запястья бывшие на ней, и подала их старой женщине, называемой ангелом смерти, эта же женщина убивает ее. Затем сняла она пряжки, бывшие на ее ногах, и отдала их двум девушкам, прислуживавшим ей; они же дочери известной под прозванием ангела смерти. Потом ее подняли на судно, но не ввели ее в палатку, и мужчины пришли со щитами и палками и подали ей кружку с горячим напитком, она пела над нею и выпила ее; толмач же сказал мне, что этим она прощается со своими подругами. Затем дали ей другую кружку,, которую она взяла и запела длинную песню; -старуха же торопила ее
выпить кружку и войти в палатку, где ее господин. Я видел ее в нерешимости, она желала войти в палатку и всунула голову между палаткой и судном; старуха же взяла ее за голову, ввела в палатку и сама вошла с ней. Мужчины начали стучать палками по щитам, для того
чтобы не слышны были звуки ее. криков, и чтоб это не удержало других девушек, (так что) они не пожелают умереть со своими господами. Затем вошли в палатку шесть человек... а старуха, называемая ангелом смерти, обвила ей вокруг шеи веревку, противоположные концы которой она дала двум, чтоб они тянули, подошла с большим ширококлинным кинжалом и начала вонзать его между ребер ее и вынимать его, а те двое мужчин душили ее веревкой, пока она не умерла. Затем подошел ближайший родственник этого мертвеца, взял кусок дерева и зажег его, пошел задом вспять к судну, держа в одной руке кусок дерева, а другую на открытом заде, пока не зажег того дерева, которое они расположили под судном, после того уже как положили умерщвленную девушку подле ее господина. После того подошли [остальные] люди с деревом и дровами, каждый имел зажженный кусок дерева, который он бросил в эти дрова, и огонь охватил дрова, затем судно, потом палатку с мужчиной [мертвецом], девушкой и всем, в ней находящимся, потом подул сильный, грозный ветер, пламя огня усилилось и все более разжигалось неукротимое воспламенение его. Подле меня стоял человек из руссов, и я слышал, как он разговаривал с толмачом, бывшим при нем. Я его спросил, о чем он вел с ним речь, и он ответил, что русс сказал ему: «Вы арабы—глупый народ, ибо вы берете милейшего и почтеннейшего для вас из людей и бросаете его в землю, где его съедают пресмыкающиеся и черви; мы сжигаем его в огне в одно мгновение, и он в тот же час уходит в рай». Затем засмеялся он чрезмерным смехом и сказал: «По любви господина его [бога] к нему послал он ветер, так что [огонь] охватит его в час». И подлинно, не прошло и часа, как судно, дрова, умерший мужчина и девушка совершенно превратились в пепел. Потом построили они на месте [стоянки] судна, когда его вытащили из реки, что-то подобное круглому холму, вставили в середину большое дерево халандж, написали на нем имя [умершего] человека и имя русского царя и удалились. |
Даты: 9 - 11 вв.
Источник: Хрестоматия по истории СССР. Т. I / Сост. В. Лебедев и др. М., 1940
Опубликовано в INTERNET: 2002, август
Дорогой Климент Ефремович, - "хорошие слова" сказаны мною Вам, конечно, не только по "формальному" поводу 17-й годовщины [Октябрьской революции. - Ред] , а по праву советского гражданина, не чуждого великолепной работе партии, искренне восхищенного работой ее неутомимых вождей,
искренне и любовно уважающего их. Поверьте, что хороших слов я не скажу плохи�ития народного хозяйства страны произошел в начале 1930 г. и
уточненные цифры первого пятилетнего плана были утверждены на XVI съезде ВКП(б).
В области промышленности начальные и уточненные показатели первого пятилетнего плана выглядели следующим образом: по чугуну вместо 10 млн т было утверждено 17 млн т, по тракторам вместо 53 тыс. шт.- 170, по автомашинам вместо 100 тыс. шт.- 200. Качественные показатели работы промышленности должны были составить к концу пятилетки: по производительности труда предусматривался рост на ПО %, по себестоимости продукции - снижение на 35 %. Поскольку при утверждении новых показателей работы промышленности никого не волновали проблемы их соотнесения с реальными возможностями страны, то их принятие уже в 1930 г. привело к серьезной дезорганизации производства и хроническому невыполнению плановых показателей. Одновременное строительство сотен новых промышленных предприятий, не подкрепленное соответствующими капитальными вложениями, материальными и людскими ресурсами, вело к распылению средств и сил, к появлению большого количества незавершенного строительства. Непосильные темпы развития производства вызывали нарушение технологических требований, многочисленные аварии и поломки оборудования, перебои в снабжении, снижение качества работ и выпускаемой продукции.
Для того чтобы обеспечить выполнение производственных заданий, стоящих перед промышленностью, требовалось в таких же размерах "подстегнуть" темпы развития сельского хозяйства. Согласно плановым заданиям сельское хозяйство к концу пятилетки должно было сделать огромный скачок в деле социалистического преобразования деревни. Планировалось увеличить посевную площадь на 22 %, урожайность - на 35 %. Экономисты подсчитали, что рост сельскохозяйственного производства, способный обеспечить потребности промышленности, можно достичь при объединении 18-20 % крестьянских хозяйств в колхозы, 85 % их - в кооперативы и при дальнейшем развитии индивидуального крестьянского хозяйства. Однако уже в ноябре 1929 г. была поставлена задача форсировать темпы социалистического преобразования сельского хозяйства, а в январе 1930 г. был утвержден
график коллективизации. В соответствии с ним к концу пятилетки в колхозах должно было находиться не 20, а 80-90 % крестьянских хозяйств. Естественно, что достичь этого в столь короткие сроки можно было только путем насилия над крестьянином.
Итоги первой пятилетки можно рассматривать двояко. С одной стороны, в области промышленности страна в 1928-1932 гг. переживала большой подъем. Не вдаваясь в споры о количественном и качественном выполнении ' показателей первого пятилетнего плана из-за отсутствия сопоставимых показателей для сравнения, заметим лишь, что промышленность страны сделала очевидный шаг вперед. Если за 1928 г. в СССР было произведено 3,3 млн т чугуна, то в 1932 г.- 6,2 млн т, по тракторам рост составил с 1,8 тыс. шт. до 50,8 тыс. шт., по автомобилям - с 0,8 тыс. шт. до 23,9 тыс. шт.
Другое дело, практически ни один показатель первого пятилетнего плана, не только принятого в 1930 г., но даже оптимального варианта не был выполнен в области промышленности. А в области сельского хозяйства произошел явный откат от результатов, имевшихся в конце нэпа. Если в 1928 г. страна производила 4,9 млн т мяса и сала, то в 1932 г. лишь 2,8 млн т, соответственно по молоку показатели снизились с 31 млн т до 20,6, а по яйцу - с 10,8 млрд шт. до 4,4.
Но самое главное, неумеренное форсирование темпов экономического развития страны в годы первой пятилетки вызвало настоящую человеческую трагедию. В результате массовой коллективизации было "раскулачено" почти 15 % крестьянства страны, причем его наиболее хозяйственного слоя. Завершение этого процесса привело страну к страшному голоду 1932-1933 гг., когда в мирное время умерло по разным подсчетам от 3 до 10 млн человек. Индустриализация проходила за счет снижения жизненного уровня городского населения, характерным показателем которого являлось существование в 1929-1933 гг. карточной системы снабжения населения.
Чтобы скрыть от народа действительное положение дел в экономике, сталинское руководство умело манипулировало фактами, часто заменяя их демагогическими рассуждениями. Официальная статистика долгое время
не публиковала реальных показателей выполнения первого пятилетнего плана. Однако выводы из уроков первой пятилетки были сделаны, и на XVII съезде ВКП(б) при обсуждении показателей второго пятилетнего плана курс на дальнейшее форсирование экономического развития страны был подвергнут существенной корректировке. В области промышленности были утверждены задания по ежегодному росту производства в 16 % вместо первоначальных 19 %, а в сельском хозяйстве предусматривалось закрепление достигнутых результатов. Однако эта корректировка не внесла изменения в сам курс экономической политики, приоритетом которой все 30-е гг. оставалось первоочередное развитие тяжелой индустрии. Этого можно было достичь только путем ограничения потребления, сокращения производства в тех отраслях, которые работали на потребление, то есть в конечном счете при невысоком жизненном уровне населения страны.
На реализацию плана второй пятилетки оказывали влияние различные факторы. Некоторое ослабление директивного давления на экономику в начале пятилетки, перестройка органов управления ею привели к тому, что рост промышленной продукции в 1933 г. составил лишь 5 %, в 1934-1936 гг. промышленность набрала высокий темп по 20 % ежегодного прироста, однако массовые репрессии среди инженерно-технических сил и руководителей предприятий привели к падению промышленной продукции в 1937 г. до 11 % и в 1938 г. до 12 %. Особенно сильный удар пришелся по Наркомату тяжелой промышленности, возглавляемому Г. К. Орджоникидзе, и в 1937-1939 гг. выплавка чугуна фактически топталась на месте. В целом, хотя вторая пятилетка в области промышленности оказалась также не выполненной по основным показателям, однако промышленность в эти годы развивалась более динамично, чем в первой пятилетке. В результате героического вклада рабочего класса был обеспечен существенный прирост производительности труда.
Сельское хозяйство страны в годы второй пятилетки продолжало оставаться в сложном положении и так и не смогло выйти из кризиса, в который оно попало в результате коллективизации. В эти годы завершался процесс сплошной коллективизации, так как к началу второй
пятилетки в деревне сохранилось еще около 5 млн единоличных хозяйств. Несмотря на значительный рост посевных площадей, главным образом в восточных районах страны, где "раскулаченные" крестьяне осваивали целинные и залежные земли, только к началу 40-х гг. удалось вывести сельскохозяйственное производство на уровень 1928 г., при этом продукция животноводства вышла на этот уровень лишь в начале 50-х гг.
Третий пятилетний план развития народного хозяйства СССР по основным экономическим приоритетам шел в русле политики, избранной сталинским руководством в начале 30-х гг. Его особенностью было то, что он должен был, используя достижения в области промышленности, направить их на обеспечение обороноспособности страны. Его осуществление было осложнено как внутренними проблемами, которые проявили себя во второй половине 30-х гг., так и изменением международного положения
СССР.
Оценивая итоги экономического развития страны в 30-е гг., нужно иметь в виду следующее. Его результатом был выход СССР на первое место в Европе и на второе в мире по объему промышленного производства. В стране были созданы новые отрасли промышленного производства, отсутствующие в царской России и способные производить оборудование различного назначения, не уступающие мировым аналогам. Реальные темпы развития промышленности в 1928-1940 гг. оказались ниже, чем в годы нэпа, но все же достаточно высокими по сравнению с другими странами мира. За эти годы они составили, по официальным данным, 17 % в год, а в пересчете современных исследователей - 9 %. Более однородной стала социальная структура населения, что отвечало доктринальным стремлениям большевиков. Сталинская пропаганда после окончания Великой Отечественной войны доказывала, что именно в результате экономических успехов, достигнутых в 30-е гг., была обеспечена победа советского народа в войне с фашистской Германией.
Однако нужно видеть и цену достигнутых экономических результатов. Высокие темпы экономического развития поддерживались за счет снижения жизненного уровня населения страны. Еще сильнее проявила себя в
30-е гг. диспропорция в развитии различных отраслей народного хозяйства: деградация деревни была оборотной стороной прогресса тяжелой индустрии. Социальная однородность населения обернулась появлением маргинальных слоев в структуре советского общества, которые не могли до конца осознавать свои интересы и становились объектом манипулирования со стороны властных структур. Значительное место в советском обществе отводилось заключенным, которые рассматривались не только как источник дешевой рабочей силы, но и как способ избавления от инакомыслящих. Что касается победы над Германией, то она была достигнута половиной того экономического потенциала, который имелся в СССР накануне Великой Отечественной войны.
сс. 175 - 179
История России Историки России История Урала История Оренбуржья Курс лекций Планы практических занятий Тесты Художественная литература Советы и рекомендации Учебные вопросы Литературные задачи Биографические задачи Проблемные задания Библиотеки Документы Хронология Исторический календарь Архив Ссылки Карта проекта Автор Обновления Титульная страница